– Да что ты понимаешь! – фыркает Птиц. – Это был сценический грим. Я сверкал!
– В прошлом году, – насмешливо замечает Чигракова, доливая кофе из чайничка, – был не выпускной, а стихийное бедствие. Помните? Даже Борода, и тот… птичью болезнь словил.
– Хорошо, что не медвежью.
– Он перепил, – хихикает Таис, – и гонялся по парку за девками с криком «утютю!»
Лицо Солнца становится задумчивым: он явно пытается представить, как это выглядело.
– И… много поймал? – усиленно пытаясь не хохотать, интересуется Кайман.
– Да кто ж от него убегал-то? – удивляется Таис.
– И чего он?
– Ловил, в воздух подкидывал и орал: «Господи, как жить-то хорошо!»..
Птиц смеется. Ложится грудью на стол, подмигивает Свете сначала одним глазом, потом другим. Полетаев косится на неудачливого соперника неприязненно, чуя какой-то подвох.
– Вот кстати, – говорит Димочка, – насчет хорошей жизни. Здесь по Морскому бульвару недурные магазинчики есть. В бутике Альгари коллекция весна-лето – такие туфельки, пальчики оближешь, и как раз на каблуке-макси, как ты носишь. А напротив – Диамант-Эстет, можно авторскую ювелирку посмотреть, что-то для себя заказать неповторимое… Пойдем вечером в казино? Вместе?
– Я тебе пойду в казино! – рычит Солнце, угрожающе выставляя челюсть. – Мозги пропил? Ребенка тащишь!..
– Я совершеннолетняя! – по-змеиному шипит Флейта; даже плечи приподнимаются от ярости. – Мне семнадцать! – кажется, что карие ее глаза алеют, как накаленный металл, и грозный Полетаев под этим взглядом теряется и сникает, вид у него чуть ли не жалобный. – Дима! Во сколько?
– Часиков в восемь, – удовлетворенно мурлычет Птиц, поигрывая серьгой в ухе. – Когда люди играть соберутся…
– Мы с тобой, – тихо говорит Костя.
– Нет, – отвечает Света: ясно, что так и выглядят окончательные отказы. – Я вообще сейчас в кино пойду. На «Олений след». Спать. У меня от тебя голова заболела.
– Юрка… – только заикается Костя, и Тихорецкая вновь обрывает:
– Одна.
– Света, Светик, – торопится он, – погоди, тут же эти уроды, может, ползают…
– Не делай щенячью рожицу. Я себе все, что надо, спою.
Димочка без сарказма, грустно думает, что Света, Бабушкина «внучка», вроде него самого: ребенок-чудо, ткнувшийся нежданно в глухую стену. У нее тоже пятнадцатый уровень, от которого никакого толку. Батя с Бородой заняты, да и вообще чересчур официальные лица, чтобы всюду сопровождать Алентипалну, поэтому та когда-то, отправляясь по делам, брала с собой Каймана и Солнце. Говорила – «мои запасные крылья». И вот Бабушка не придумала ничего лучше, чем доверить насквозь больного, как большинство корректоров, ребенка – им.