– А как же условия договора? А как же слово?
– Это мое слово, захотел – дал, захотел – взял, – невозмутимо заметил собеседник. – Ты, Жорик, кажется, не понимаешь, с кем имеешь дело. Я – в авторитете.
Венедиктов сразу потух, услышав эти слова Руслана. Ему почему-то явственно представилась картина, напоминающая сцену из западного боевика.
Он, Георгий Венедиктов, сидит на стуле, связанный по рукам и ногам, а его стопы погружены в тазик с застывающим цементным раствором.
Потом перед мысленным взором мелькнуло другое видение. Горящий джип «Мицубиси-Паджеро», за рулем которого обугливается его собственный труп с пулевыми ранениями в голову.
Очевидно, все это красноречиво отразилось на лице Георгия, потому что Руслан, выдержав паузу, с улыбкой спросил:
– Теперь понял? Туфту больше гнать не будешь?
– Я… – сглотнул Венедиктов. – Давайте договоримся, господа. Мы же нормальные здравомыслящие люди, мы же всегда можем договориться.
– Что ты можешь нам предложить? – усмехнулся Хожахмед. – Этот офис? Компьютер с факсом?
– Ну, я не знаю… Может быть, мы все-таки найдем варианты? Продлим долговые обязательства?
– Слушай сюда, Жорик, – жестко сказал Руслан. – Деньги ты нам возвращать не хочешь, хотя я дал тебе целую неделю срока. С сегодняшнего дня я включаю счетчик.
– Как – счетчик? – обмер Венедиктов. – На каких условиях?
– Условия очень простые. Один день – один процент, два дня – два процента, десять дней задержки – десять процентов.
– От какой суммы?
– От сегодняшней, от пятисот двадцати пяти тысяч долларов. Кстати, во сколько ты оцениваешь свою студию?
Венедиктов облизнул пересохшие губы.
– Э… одного оборудования по приблизительным подсчетам тысяч на шестьсот.
– Очень хорошо, – на лице Руслана появилась удовлетворенная улыбка. – Если не вернешь деньги через две недели, придется переписать твою контору на меня.
– Но… но мы так не договаривались. Это невозможно.
– На свете нет ничего невозможного. – В голосе Руслана появились металлические нотки. – Или ты возвращаешь мне долг, или прощаешься со своим барахлом. Попробуешь меня обмануть, пожалеешь о том, что на этот свет родился. Для начала твоя жена познакомится с моим братом. Хожа, ты ведь не против?
– Люблю московских девушек, особенно стройных, длинноногих, как газель, победительниц конкурсов красоты.
Венедиктов почувствовал, как стук собственного сердца начинает отдаваться у него в ушах. Но на этом условия, выдвигаемые Русланом, не закончились.
– Ты на какой машине ездишь, Жорик?
– Обычно на «Вольво», – до неузнаваемости изменившимся голосом просипел Венедиктов. – «Девятьсот шестидесятом».