– А я говорю вам, что бестия – Божье наказание! Бог, единственный наш господин, послал чудовище, чтобы испытать нас и очистить, и если мы не смягчим гнев Господа, бестия заберет нас всех, одного за другим! Да, черт побери, нас всех, пока Мурбрук не вымрет! Это воля Господа! Аллилуйя, говорю я!
Внезапно в помещении таверны воцарилась тишина. Все головы повернулись к нише, из которой вышел высокий широкоплечий мужчина в скромной лиловой мантии, с воротником, как белоснежное кольцо, обрамлявшим мясистую шею. Вокруг бедер на мантии тонкий пояс из золотых нитей, и даже подол рясы был украшен вышивкой с золотыми регалиями.
Это был священник той религии, которая знает только одного Бога – Бога любви и милосердия. Религия спасения все больше распространялась в Анкарии и во многих местах почти полностью вытеснила религию древних богов. То, что жители Мурбрука были приверженцами этой веры, Зара уже поняла, когда услышала звон церковных колоколов и увидела на кладбище кресты.
Из-за чрезмерного употребления хороших вин и жирной пищи и без того не худое лицо священника выглядело одутловатым, он был налысо обрит. Из глиняной кружки, которой он размахивал, выплескивалось пенистое пиво. Нетвердо ступая, священник направился в середину помещения и горящими глазами стал разглядывать окружающих; очевидно, сегодня он уже пропустил не один бокал. Пронизывающим взглядом он оглядел каждого по очереди, и многие из присутствующих, поймав взгляд священника, предусмотрительно отступили.
– Это Сальери, наш священник, – тихо прошептал Ян.
Сальери стоял, покачиваясь, посреди зала с кружкой пива в руке.
– Человек слаб, – мрачно сказал священник уже более спокойным голосом. – Господь создал нас по своему образу и подобию, но только внешне, так как внутри, – при этом он ударил себя свободной рукой в грудь, – внутри у нас все выглядит по-другому. Наши души – это потайные места, такого же черного цвета, что и глубины ада. Зависть, недоброжелательство, надменность, высокомерие, измена, ложь, обман, ярость, леность, скупость, чревоугодие, пьянство и сладострастие…
При каждом из перечисленных грехов он переводил пристальный взгляд с одного человека на другого, и люди невольно отступали перед взглядом огромного, сильного быка в одеянии священника.
– Среди нас нет ни одного безгрешного. Мы развратили и настолько унизили Его творение, что теперь никто из нас не в состоянии первым бросить камень в грешника, и именно поэтому вы – грешники. – Вытянув руку, он пальцем указывал то на одного, то на другого, пронизывающим взглядом всматриваясь каждому в глаза. – Именно поэтому Господь наслал на нас бестию, – чтобы очистить и нравственно возродить, чтобы показать, как неправильно и самодовольно мы себя вели, и дать понять, что мы обязаны признать свои ошибки и вернуться на путь добродетели. Бестия появилась, чтобы наказать нас за прегрешения, научить покорности перед Богом, и не важно, что мы ненавидим его действия и пытаемся убить чудовище. Безуспешность этих попыток – лучшее доказательство, что бестия не из нашего мира, что она – орудие наказания Бога, и пока мы не испили чашу страдания в полной мере, чудовище для нашего оружия остается недосягаемым. Ни один клинок не ранит его, ни одна пуля не достигнет цели, ни в одну западню оно не попадет. Бестия, как туман, недостижима, и вместе с тем настолько ощутима, что невозможно отрицать ее существование. Она – орудие наказания Бога. Но в действительности Он нас не наказывает, говорю я вам, нет, Бог – добрый и милосердный. Он не наказывает, а подвергает нас испытанию, дети мои.