Достаточно. Алекс услышала вполне достаточно. Резко повернувшись, она посмотрела в лицо своей когда-то лучшей подруги. Под ее пристальным холодным взглядом Мэнди побледнела, затем, не сказав ни слова, развернулась и пошла прочь.
Настроение было испорчено. Вечер стал катастрофой. Они молча покинули клуб и направились к стоянке, где Дэйв припарковал машину.
– Как долго? – наконец решилась задать вопрос Алекс, когда Дэйв вывел машину на дорогу, ведущую из Лондона.
– Годы, – пожал он плечами, не сомневаясь, что правильно понял вопрос.
– Ты когда-нибудь давал ей повод?
Она увидела, как побелели костяшки его пальцев, сжимавших руль. Вопрос задевал его достоинство, но он должен был признать ее право задать его.
– Нет, – решительно заявил Дэйв. – Даже не помышлял об этом.
– Почему же нет?
– Она мне никогда не нравилась как женщина, – сказал он.
Наверное, это правда, подумала Алекс, судя по тому безразличию, с которым он произнес эти слова.
– Тогда почему ты не рассказал мне о ее притязаниях?
– Чтобы разрушить твою веру в ту, что была достаточно дорога тебе? – Дэйв бросил на нее угрюмый взгляд. – Я никогда не скрывал, что недолюбливаю ее, – напомнил он.
– Но ты никогда не пытался расстроить эту дружбу, – возразила она. – Одно твое слово, Дэйв, один лишь намек, что она использовала меня, чтобы попытаться заполучить тебя, и сегодняшней сцены могло бы не быть.
– Разве я мог сделать это, зная, как глубоко ранит тебя правда? – В полумраке машины его лицо выглядело суровым. – Надо быть сволочью, чтобы поступить так по отношению к тебе, Алекс.
– Правда, – согласилась она, и последнее слово будто повисло в воздухе между ними. Она поняла, что Дэйв прочел в ее ответе другой смысл, и знала, что ему нечего было возразить.
Алекс первая вошла в дом и направилась прямо наверх, желая уйти от разговора с Дженни.
– У меня болит голова, – пробормотала она, и это не было полной ложью. Внутри нее все отзывалось болью, и голова не была исключением. – Извинись, пожалуйста, за меня перед своей мамой, – попросила она мужа.
Когда Дейв вернулся после того, как отвез мать домой, Алекс еще не заснула, но притворилась спящей. Она замерла, напряженно прислушиваясь к его шагам. Наконец он лег в постель. Совершенно обнаженный, положив под голову руки, он лежал на спине и смотрел в темный потолок. Алекс замерла рядом и всем своим израненным сердцем молила только об одном: чтобы эти последние несколько недель исчезли из их жизни, как если бы их вовсе не было. Но, конечно же, судьба не была так великодушна, и они долго лежали рядом, физически ощущая, как сгущается напряжение в темной комнате, так что Алекс начала чувствовать удушье. Наконец Дэйв со вздохом повернулся и обнял ее. Она без сопротивления прильнула к нему, с каким-то отчаянием ища утешения в его объятиях. Они устремились навстречу друг другу в безмолвном неистовстве, почти столь же непереносимом, как и напряженная тишина.