Горячее солнышко (Демыкина) - страница 2

— А то. Я дома и картошку почищу, и луку с грядки принесу, я, баушк, всё могу. Потому что маме некогда. А тебе, баушк, есть когда?

— Дак ведь я одна.

— Ты, баушк, потому и молчун?

— А?

— Ты, говорю, потому и молчун, что одна?

— Разве я молчун? — Бабушка обняла Алёну, засмеялась. — Ну-ка, пошли кашу-то есть.

Эта девочка Таня

А под вечер пришла девочка Таня. Пришла и говорит:

— Не скучно тебе тут? Пойдём ко мне в куклы играть.

И пошли.

У Тани три куклы. Одна в платьице, совсем ещё новая. Другая голыш. А третья тряпичная. Она уже перемазана вся. И нос, и щёки тоже. И платье старенькое.

— Чур, мои будут две дочки, — сказала Таня. И взяла себе новую, в платьице, и тряпичную.

Алёне достался голыш.

— Как его зовут? — спросила Алёна.

— Не знаю. Борька, наверно, — ответила Таня. — Пойдём с нашими детками гулять.

Алёна сняла с головы платок, положила на него Борьку и завернула конвертиком: хочет — уголком платка прикроет ему лицо от солнца, а хочет — откроет, чтобы он вокруг поглядел. И песенку ему спела:

Спи, мой Боря-мужичок,
Повернися на бочок.

А Таня смотрела-смотрела и говорит:

— Зря я тебе Борьку дала.

А потом ещё говорит:

— Мою любимую дочку зовут Эльвира. А эту замарашку — Даша.

— Ты её не любишь?

— Нисколечко!

— Ой! — удивилась Алёна. — Как же так?

— Надоела она мне. Я её в лес заведу и брошу. — И бросила Дашутку в кусты, что росли возле дома. — Пусть её тут волки съедят.

А Даша эта упала в траву и, наверно, заплакала.

Таня и Алёна постояли у крыльца. Помолчали.

— Она, может, у тебя баловница была? — спросила Алёна.

— Да нет. Просто грязнуха-замараха.

— Она, может, грубая?

— Ничего и не грубая.

— Наверно, она тебе не помогала?

— Она мне обед варила, — сказала Таня. — И бельё на речке полоскала. А я её не люблю… Пошли отсюда.

Она взяла Алёну за руку и повела в огород. В огороде у Тани росли красные маки.

— Хочешь, доченька, цветок? — спросила Таня куклу Эльвиру. И сорвала ей большой мак.

Но пока ножку ломала, весь красный бантик и осыпался. Таня бросила зелёную круглую головку, которая осталась на месте цветка, и сказала:

— Эта Эльвира — всё только «дай» да «дай». А Дашутка меня прямо так любила, всегда перед бабушкой заступалась.

— У тебя бабушка сердитая? — спросила Алёна.

— Нет. Ей, бывало, что Даша скажет, то она и делает… Пойдём огурцы польём, мне бабушка велела. Гляди, солнце садится.

В огороде стояла кадушка с чёрной водой. Алёна заглянула туда и увидела стриженую беленькую девочку с куклёнком-голышом. А рядом — ещё девочку, побольше, с тёмными косами. Красивую.

Таня дала Алёне черпачок, а себе взяла лейку.