– Зачем Оливасу и О'Ши это понадобилось?
– Старые, как мир, причины. Деньги и власть. А у Гарландов много и того и другого.
– Энтони Гарланд – тот человек, кто раздобыл судебный запрет приближаться к нему в отсутствие адвоката? Тот, которого ты подозревал по делу Жесто?
– Да. Пока Оливас и О'Ши не использовали Уэйтса, чтобы убедить меня в обратном.
– Ты узнал еще что-нибудь, кроме того, что сейчас рассказал тебе Уэйтс?
Босх покачал головой:
– Не так уж много. Я выявил двадцать пять тысяч пожертвований на избирательную кампанию О'Ши, которые поступили от адвокатов Томаса Рекса Гарланда и его нефтяной компании. Но все эти взносы были вполне легальны. Это доказывает определенную связь, но ничего более.
– Двадцать пять тысяч, по-моему, небольшая сумма.
– Да. Но двадцать пять – это лишь то, что мы знаем. Если немного покопаться, вероятно, наберется больше.
– Ты передал все это Макдоналду и его команде?
– Лишь то, что узнал от Уэйтса. Я не рассказывал ему о пожертвованиях. Только о том, что сообщил Уэйтс.
– Как думаешь, Свона теперь возьмут в оборот?
– Ни малейшего шанса. Все разговоры между адвокатом и клиентом являются конфиденциальной информацией и не подлежат оглашению. Кроме того, никто не станет преследовать Свона, основываясь на показаниях ныне мертвого психопата Уэйтса.
Пратт поковырял землю мыском ботинка.
– Послушайте, шеф, я сожалею, что так получилось, – промолвил Босх. – Что не был с вами откровенен в своих действиях. Учитывая домашний режим…
Пратт отмахнулся:
– Все нормально, парень. Тебе повезло. Так обернулось, что в конце концов тебе удалось добиться успеха и уничтожить преступника. Что я могу возразить? Кроме того, я скоро сложу с себя полномочия и уйду на покой, – продолжил Пратт. – Еще три недели – и голова насчет тебя будет болеть у кого-то другого. Пусть он и решает, как с тобой поступить.
Вне зависимости от того, вернется к работе Киз Райдер или нет, Босх не хотел уходить из отдела. Он слышал, что Дэвид Лэмкин, их будущий начальник, – человек, с которым хорошо работается. Босх надеялся, что когда все утрясется, он по-прежнему останется в группе нераскрытых убийств.
– Мать честная! – вдруг прошептал Пратт.
Босх проследил за его взглядом и увидел машину, припарковавшуюся чуть поодаль от места преступления, там, где уже выстроились по периметру микроавтобусы СМИ и репортеры тянули микрофоны в стремлении записать горячий материал. С пассажирского сиденья сходил Ричард О'Ши. Босх тотчас почувствовал подступающую к горлу желчь. Он рванулся в ту сторону, но Пратт удержал его.