Наконец воздух стал чуть чище — судя по тому, что пространство вокруг расчистилось, мы вышли на главную площадь или что-то в этом роде. К площади этой примыкала только одна мазанка, судя по виду, относительно чистая, в нее-то нас и втолкнули. И в этот момент я почувствовал чужую Силу — странную, абсолютно мне непонятную. Не то что громадную, нет. Просто как бы просвечивающую тебя насквозь, проникающую до костного мозга. Еще я уловил испуг Гельды, но мы даже взглядами обменяться не успели.
Единственным достойным источником света в хижине оказалась коптящая масляная лампа, подвешенная к потолку на цепях и находящаяся в десятке сантиметров над массивным грубым столом, из-за которого поднялся нам навстречу высоченный — выше меня — кряжистый старикан в черной хламиде. У меня язык бы не повернулся назвать его уродливым — одно слово, страшен. Высокий лоб мыслителя, короткая и жесткая седая грива, волевой подбородок — но левый глаз закрыт громадной бородавкой, огромные, низко посаженные уши — словно крылья нетопыря, нос свисает чуть не до подбородка. Силой он владеет, это дважды два, но источником той непонятной Силы явно является не он. Поток пронизывающей мощи исходит откуда-то из темноты. Приглядевшись, я различил фигуру женщины, сидящей к нам спиной. Значит, хозяйка Силы — она. Учтем…
А старикан продолжал молча разглядывать нас, единственный глаз смотрел пронзительно и жестко. Мне даже стало не по себе, а потом вообще возникло желание испариться. Когда оно потихоньку стало перерастать в навязчивую идею, одноглазый нарушил молчание:
— Эльф, ведьма и Чародей, — голос гулкий и хриплый, как боевой рог. — Я приветствую вас в долине Прокаженных.
— Ради этого ты нас сюда и приволок? Спасибо, — по идее, мои слова должны были заключать в себе злейшую иронию, но ей-богу, в такой ситуации трудно что-то достойное измыслить.
— Не совсем, — он улыбнулся устрашающе и недобро. — Извините, что не спешу развязать вам руки. Просто опыт учит меня не слишком доверять эльфам и ведьмам, а в особенности — орденцам. Отлученным орденцам. А еще в особенности — Пришлым, Мик Меченосец.
Нормальненько…Вот оно — бремя славы.
— Ну, не доверяешь, а зачем сюда-то тащить? Шли, никого не трогали… — осторожно вмешалась Гельда.
Женщина, сидевшая спиной, теперь повернулась к нам. На вид довольно молодая, лет двадцать пять. Симпатичная. Пожалуй, даже красивая — странной такой, бесплотной красотой: тонкое лицо, очень белая кожа, черные волосы…Елки-палки, да она же слепа! Там, где положено быть глазам — две впадинки. Вмятины. Такое ощущение, что глаза там и не планировались.