На Ойкуме человеческая жизнь ценится ровно столько, насколько ценен сам человек. Если ты слаб и ничего не умеешь – ты никто и любой вышестоящий по социальной лестнице может тебя убить, в крайнем случае, отделавшись лишь символическим штрафом. Разбойники же не считаются за людей вообще и не обладают абсолютно никакими правами. Убить их на месте, пустить на опыты, сдать страже или обратить в рабство – личное дело каждого. Разумеется, если они сами тебя не убьют или не пленят. Ну а если тебя пленили, а ты обладаешь магической силой или ты воин, значит не имеешь право на свободу, как не оправдавший свой статус и рабский ошейник для тебя достойная награда. Любой жрец Калама с радостью подтвердит рабский статус. Но даже разбойник не оденет на пленника рабский ошейник, если он не маг или не воин – жрецы за этим строго следят. Максимум выкуп с родственников, или, при отсутствии выкупа, смерть. Крестьяне, ремесленники и купцы могут стать рабами только в трёх случаях: за долги, за совершённое преступление и в результате захвата на войне. Да и то, с купцами такое редко проворачивают, ибо за них выгоднее получить выкуп, а иногда дешевле с ними вообще не связываться.
И над всеми людьми тут стоят боги. Боги – это незримые, но от этого не менее реальные, арбитры и хранители этого мира. Они преследуют свои, пока не очень понятные для меня цели, но при этом заботятся о людях, как пастухи о своём стаде. Они не мешают овцам пастись, нагуливать жирок и плодиться, помогают найти новое пастбище и не дают всему стаду сорваться в пропасть на узких горных тропинках. Но, если понадобится, они без сожаления пустят под нож половину стада, когда там появится одна чумная овца.
Так что, моё отношение к жизни и смерти других людей очень быстро просто пришло в соответствие с местными реалиями. Ценность жизни любого человека для меня теперь определяется только моим к нему отношением. Если он мне дорог – это одно, ну а если безразличен…
Отсюда и безразличие к смерти ни в чём не повинной семьи крестьян. Да, косвенно, но я виноват в их смерти в том, что заклинания разрушившие и поджёгшие их дом предназначались мне. Но убил их не я, а наёмники и их собственная слабость. В конце концов, каждый человек от рождения обладает путь и неразвитым, но магическим даром. У кого-то сильнее, у кого-то слабее, но дар есть у всех. Если дар слабый, то развить его трудно и требует много времени, а потом ещё потребуется посторонняя помощь для инициации, но это возможно. Вот только нежелание напрягаться и перекладывание на плечи других бремя собственной защиты, да рутина текущих дел погребают под собой этот дар. С возрастом же становится всё труднее научиться подругому воспринимать привычный мир и человек останавливается в своём развитии.