— Ему весьма повезло, — заметил меланхолически Роджер.
— Конечно, но почему же и мы не можем оказаться столь же удачливыми? — язвительно спросил Лавелл. — И потом, куда нам, собственно, торопиться? «Феникс» в любом случае будет нас ждать. Он ведь не может отплыть без мистера Флемминга, а?
— Полагаю, не может, — сказал Ракоци и вдруг побледнел, кривя губы. — Бенедикт, прошу меня извинить, договорим в другой раз. — Он уронил голову на подушки.
Ксения выразительно посмотрела на Лавелла, а Роджер, помогая ему спуститься на землю, пояснил полушепотом.
— Ребра еще не срослись и дают о себе знать. — Он отошел от повозки, жестом пригласив англичанина следовать за собой. — Пойдемте. Нам все-таки нужно поговорить.
Шагая за ним, Лавелл спросил:
— Мне показалось, он идет на поправку. Это действительно так?
Роджер с готовностью улыбнулся.
— Так. И со временем вы не сможете и представить, что с ним что-то было. Но пока… его мучают сильные боли.
— Но… — Лавелл заколебался, затем нерешительно произнес: — Он ведь, по слухам, искусный целитель и, говорят, самолично вправлял переломы, давая своим пациентам какие-то сильнодействующие настойки, способные утолять боль.
— Как ни прискорбно, эти составы не действуют на него, — сказал Роджер, и в глазах его промелькнуло нечто, удержавшее англичанина от дальнейших расспросов.
Они приближались к поляне, на которой уже было людно.
— Мы расположим повозки подковой, — прокричал им издали Флемминг. — Повозка графа будет центральной, чуть поодаль от остальных.
— Прекрасно! — крикнул в ответ Роджер. — Скажите об этом Гезе! — Он остановился и, удостоверившись, что поблизости никого нет, повернулся к своему спутнику: — Мой господин опасается, что игра еще не окончена и что по нашему следу идут государевы псы.
— Вот как? — отозвался растерянно Лавелл. — Но, я думаю, для тревоги нет оснований. Все, кто мог бы послать за графом погоню, наверняка считают, что он уже мертв.
— Вполне вероятно, — сказал мрачно Роджер. — Но господин граф все еще жив — и во многом лишь потому, что всегда готов к обороне. — Он помолчал. — Однако в теперешнем состоянии у него нет возможности постоять за себя. Сейчас для его рук тяжелы даже гусиные перья.
Лавелл потупился, потом кашлянул.
— Иными словами, вы намекаете, что в случае чего вам не помешала бы сторонняя помощь? — после паузы спросил он.
— Не только не помешала бы, — кивнул Роджер, — но и очень нужна. Я иногда словно чувствую, что они где-то тут.
Лавелл сцепил пальцы рук, потом с тщанием осмотрел их.
— Утром я переговорю с Флеммингом, — пообещал он без особого энтузиазма. — Но не думаю, что ему это понравится. Он не захочет ссориться с русскими и, если решит, что вы можете навлечь на него неприятности, скорее всего, предложит вам оставить обоз и двигаться вне его — позади.