— Они вызнали что-то. Что же? Что?
Царь молчал несколько долгих минут, затем оглянулся и ткнул в Ракоци пальцем.
— Ты! — сказал он. — Ты разберешь, правдиво ли их гадание?
— Я? — озадаченно спросил Ракоци. — Но… Государь, наверняка у тебя есть люди, сведущие в дикарских обрядах. Не лучше ли дать подобное поручение им?
Иван усмехнулся.
— Я уже говорил, ты слишком скромен, и это можно понять. Изгнаннику, вечно зависящему от чьего-то расположения, заноситься не след. Но тебе ведомы тайны камней, а те дают прозорливость. — Он помотал головой, потом зашептал: — Я сам был прозорлив… до смерти Ивана. Камни говорили со мной, но ныне — молчат.
Ракоци сокрушенно развел руками.
— Я не владею таким даром. Сам посуди, разве могу я быть равным тебе, государь?
— Верно, да, это верно, — согласно закивал тот. — Но ты единственный, кому я могу довериться. И будешь единственным, кто услышит, о чем мне поведают колдуны.
Ракоци поклонился, решив все оставить как есть. В конце концов, предсказания прорицателей наверняка будут туманными, что даст ему простор для маневра.
— Если таково твое желание, государь, я попытаюсь что-нибудь сделать.
— Они скоро придут, — мрачно сказал Иван. — Я ведь почти не сплю, знаешь? Забываюсь на время, но спать не могу.
— Сон — благословение Божие, государь, — отозвался Ракоци, в три последние тысячелетия редко спавший долее двух часов кряду.
— Сон навевают ангелы, а мои ангелы теперь далеко. Их отпугнули мои прегрешения. — Иван усмехнулся. — Смерть — это сон ангелов, так говорит митрополит, и, если он прав, я засну еще до конца года. — Он оглядел двор. — Они гасят огонь.
За окном поднялась суета, послышались гортанные крики.
— Сейчас их приведут, — зашептал возбужденно Иван. — Ты открой дверь и встань за нею. Так, чтобы тебя не заметили. Пусть им будет свободнее. Колдуны недоверчивы и пугливы, им нужен простор.
Старший шаман пал царю в ноги, и тот удовлетворенно заулыбался, но Ракоци содрогнулся, почувствовав, что предсказание будет дурным.
— Мы глядели в костер, — объявил старик, не поднимаясь с пола.
— Я это знаю, — отмахнулся Иван. — Что вы там видели? Говори!
Колдун поежился.
— Царь, огонь нам сказал, что твой Бог призовет тебя на восемнадцатый день марта.
Золотую опочивальню охватило молчание. Колдуны перестали дышать, а царь застыл, словно охваченный льдом.
— Ты уверен? — спросил он наконец, затем поманил пальцем Ракоци. — Ну, венгр мой, что скажешь?
Ракоци покачал головой.
— Я не знаю, справедливо ли предсказание, однако уверен, что человек этот честен. Возможно, он не так что-то понял, но он не лжет, государь. — Узкая маленькая рука его легла на крылатый сапфир. — Клянусь в том сим камнем.