– Вы никогда не ездили на базар, миссис де Ионг? – Голубые глаза вытаращены от изумления.
– А теперь вот еду, мистер Боомема.
– Это не женское дело, миссис де Ионг. Вы бы лучше сидели дома и посылали туда мужчин.
Селинины «мужчины» глядели теперь на нее из телеги; сонные глазки ребенка и вопрошающие глаза пса.
– Мои мужчины со мной, – отвечала она Якобу.
Она всегда была какой-то чудачкой, и Якоб решил что не стоит продолжать беседу.
Она торопила лошадей, не желая сознаться себе самой, что ей страшновато от неизвестности. Дома вдоль дороги попадались все чаще, в окнах мелькали теперь огни. Одной рукой она придерживала спящего мальчика, другой обмотала вожжи вокруг кнута. Затем постлала постель из пустых мешков и старого пальто, чтобы уложить Дирка поудобнее. Наступила ночь.
Повозка приближалась к городу. Селина укуталась в старую шаль, теперь ненужную Дирку, сняла свою шляпу. Она решила ночевать со Слоненком на открытом воздухе в повозке. Им будет неплохо. Там в домах так жарко. И двадцать пять центов, а может быть, и пятьдесят – за двоих… Сколько часов надо работать в поле, чтобы заработать эти деньги!
Она уже дремала. Ночь была такая мягкая, и ноздри жадно раздувались от разных запахов, пахло полем, травой, покрытой ночной росой, немного пылью и хлевом; из прерии ветерок приносил аромат диких флоксов и золотоцвета. Селина испытывала чувство огромной благодарности, вбирая в себя запахи, шорохи, дыхание ночи. Она столько перестрадала за последнюю неделю, не пила и не ела и не высыпалась, как следует. Пережила ужас, боль от потери близкого человека, тревогу за будущее сына и свое. Теперь все в ней просило об отдыхе, боль утихала, смягчалась, и голова ее, казалось ей, никогда не была так ясна, – вся она была точно чуткий инструмент, готовый ответить на малейшее прикосновение.
Огни города все приближались. Селина размышляла спокойно, без горечи, без упреков.
«Отец мой был неправ. Он говорил, что жизнь – великая авантюра, прекрасное представление. Он уверял, что чем больше вы переживете и испытаете хотя бы и неприятного, тем богаче станет душа.
Так ли это? Он был умен, образован, очарователен – и умер в игорном притоне…
…Вот мы уже около Сенной площади… Проснется ли Дирк? Маленький мой Слоненок… Нет, он спит крепко. Спит на постели из мешков рядом со своей матерью, которая поверила, что жизнь – приключение, что надо ее принимать такой, какая она есть. Ложь. Надо брать лучшее – и делать все, что возможно, чтоб стало лучше…
Тридцать пятая улица…
Еще полчаса, и мы будем на Сенной. Я не трушу. В конце концов продаешь свой товар за столько, сколько удается взять…