Как он мил во сне, мой малыш… Не надо звать его Слоненком. Он терпеть этого не может. Дирк – красивое имя. Дирк де Ионг… Я постараюсь, чтобы он серьезнее смотрел на жизнь. Он отправится в путь с багажом, которого не было у его матери. Для меня уже слишком поздно, но он будет иным и будет жить иначе…
…Двадцать вторая улица… Двенадцатая… Сколько народу на этих улицах! Как я все-таки люблю город. Разбужу его…»
– Дирк… Дирк, приехали… Посмотри, сколько огней и народу сколько. Мы почти у цели.
Мальчик проснулся, сел на мешках, зажмурился от света, потом снова упал на свою постель и уснул, свернувшись калачиком.
– Не хочу видеть людей… и огни…
Повозка Селины двигалась в длинном ряду других фермерских повозок. Мужчины с любопытством оглядывались на нее. Они переговаривались и отпускали шуточки на ее счет, но она не обращала на них внимания. Они были у самого рынка, на Рандольф-стрит.
– Дирк. Поди сюда, к маме.
Она решила, что все-таки благоразумнее будет держать мальчика рядом с собой.
Ворча, он вскарабкался на козлы, зевая, протирая глаза кулаками.
– Для чего мы здесь, мама?
– Мы продадим здесь наши овощи и выручим деньги.
– А для чего?
– Чтобы послать тебя в школу изучать разные предметы.
– Какие смешные ты говоришь вещи! Точно я не учусь уже в школе.
– Нет, я имею в виду другую школу. Большую – для взрослых.
Он совсем проснулся и с интересом разглядывал все вокруг. Толчея людей, лошадей, экипажей… Все это стекалось сюда в Чикаго как с севера, с немецких ферм, так и с голландских ферм на юго-западе, откуда приехали и они с матерью: фрукты и овощи – тонны их, урожай многих акров огородной земли.
Целая армия, привезшая пищу для огромного города с его миллионным населением.
В Селине проснулась маленькая гордость – сознание своего достоинства, когда эти мысли промелькнули в ее голове. Она пробиралась к местечку, которое наметила себе заранее. Со времени первой поездки с Первусом в Чикаго, после их свадьбы, она была здесь не более десяти-двенадцати раз, но она все рассмотрела и запомнила.
Место, которое ей хотелось занять, было недалеко от угла Прери-стрит, внутри двойного ряда телег, выстроившихся вдоль центральной дороги к Сенному рынку. Здесь разносчики зелени и оптовики-торговцы легко могли добраться до повозки. Здесь можно было продать товар с большей выгодой. Это было как раз напротив ресторана и гостиницы Криса Спенкнебеля, который знал ее, знал Первуса и даже его отца в течение многих лет: в случае нужды она может рассчитывать на его помощь ей и мальчику.
Последний казался теперь очень возбужденным: огни, люди, лошади, гул разговоров, смех, звон посуды из ресторанов поражали его, привыкшего к тишине полей, он невольно прижался ближе к матери.