Рори не принял юмора и сурово посмотрел на нее.
– Если бы я собирался убить тебя, Энн Форрестер, то поверь, не взялся бы за оружие и не отказал бы себе в удовольствии медленно задушить тебя голыми руками.
– Ты злишься на меня, я понимаю. – Она проклинала себя за глупые слова. Конечно же, он зол на нее. Она сама была зла на себя.
Вместо того, чтобы разразиться какой-нибудь тирадой, как она ожидала, Рори просто снова обнял ее и коснулся щекой ее влажных волос.
– Я уже отчаялся найти тебя, Энни, Боже мой, а когда набрел на твои туфли, выброшенные прибоем на пляж, то почти обезумел. Потом я нашел твою шаль, и это дало мне надежду, что ты где-то на берегу.
– Прости, – выговорила она. – Я больше никогда не буду убегать.
Рори подался немного назад и, улыбнувшись, заглянул ей в лицо.
– Ты не в первый раз убегаешь.
Она замерла, не в силах опровергнуть его слова.
– Энн, у меня в рюкзаке сухая одежда. Почему бы тебе не пойти в ванную и не переодеться, пока я подам сигнал в замок? – Сигнал? Каким образом?
– Два выстрела – что я нашел тебя и все в порядке. – Он усмехнулся. – Это стартовый пистолет, который мы используем летом во время Данрэйвенских игр. Он стреляет только холостыми.
– Слава Богу, – язвительно заметила Энн, роясь в рюкзаке в поисках своих вещей.
– Именно.
– Вот это да! Сандвичи! Держу пари – мы должны благодарить за это Фиви.
– И еще за термос с чаем, и за кекс. А теперь иди и сними с себя все мокрое.
В домике было теплее, чем на открытом пляже, но все же холодно, и Энн начала дрожать. Она схватила трикотажную рубашку, джинсы и сухое белье, которое Фиви упаковала, и, поскольку в домике не было электричества, взяла у Рори второй фонарь. Когда она открыла дверь в ванную, Рори небрежно сказал:
– Извини, если принес тебе что-нибудь не то, но мне некогда было особенно разбираться в твоих вещах.
С нехорошей усмешкой он вышел и сразу растворился в тумане.
Энн взяла в руки кружевной бюстгальтер и трусики и почувствовала волну жара при мысли о том, что Рори рылся в ее вещах. Настоящий джентльмен никогда не привлек бы к этому факту ее внимания, но теперь, поскольку она была в безопасности, он, по ее предположению, был намерен продолжать свои насмешки. Ну что ж. Она обеспечила ему веселую прогулку сегодня вечером, и, кроме нахмуренного лба и некоторой колкости, он никак не выказал, что гневается.
Энн расстегнула молнию своего промокшего вечернего платья, когда услышала два выстрела. Она надеялась, что, услышав сигнал, остальные вернутся по домам и ей не придется встретиться с ними. Она скинула грязное платье, стянула изодранные колготки и надела сухое белье, джинсы и рубашку. Ей показалось, что она еще никогда не испытывала такого удовольствия и комфорта, как в этой обычной, но сухой и теплой одежде.