Его глаза нехорошо блеснули. Чувствуя, что он готов отпустить какой-нибудь едкий комментарий, Энн быстро продолжила:
– Я… я возьму Зверя с собой, если вы не возражаете.
– Не любите спать одна? – спросил он самым невинным тоном.
– Нет, я люблю спать одна… я имею в виду, это меня не страшит. – Энн перевела дыхание и начала снова: – Я хотела сказать, что, если собака предпочитает спать на привычном месте, это меня совсем не беспокоит.
– Вижу.
Энн только сейчас поняла, что стоит перед мужчиной в одной пижаме. И хотя пижама была фланелевая, ей она показалась слишком тонкой, слишком прозрачной.
– Спокойной ночи, – выпалила она и поспешила вниз по лестнице.
Когда Энн уже подошла к своей двери, ей вдруг пришла в голову одна мысль, и она не могла не задать последний вопрос:
– Подождите минутку. Есть кое-что, что вы мне не объяснили.
– Да?
– Да. Может быть, вы сможете мне объяснить, как эта маленькая собачка открыла двери? – Уверенная, что поймала Мак-Дональда на лжи, Энн смерила его взглядом. – Боюсь, я не могу быть уверена в том, что вы не приложили к этому руку.
Рори поднял голову и принялся разглядывать потолок.
– Ну вот, вы поймали меня, Энн Форрестер. – Он преувеличенно подчеркнул «р» в ее фамилии. – Признаюсь, я виноват. Кроме всего прочего, я тот преступник, который сделал эти дверцы для собак. Позвать констебля?
– Дверцы для собак? – удивленно переспросила Энн.
– Ну да.
Энн посмотрела на нижнюю часть двери. Точно, в тяжелой старинной двери была проделана небольшая дверца.
– Теперь, – заключил Рори, – позвольте мне повторить, что, если бы я хотел, по какой-то там причине, выжить вас к чертовой матери, я не послал бы никого вместо себя. Я пошел бы сам, уж будьте уверены.
Энн вскинула голову.
– В таком случае я хотела бы получить ключ от этой двери.
– Он у Беллы в столе.
– Отлично.
Энн вернулась в кабинет и закрыла за собой дверь. Ключ она нашла в первом же ящике стола, который открыла. Он был старомодным и громоздким, но повернулся в замке легко и бесшумно. Тут она услышала голос Рори – так ясно, словно он стоял за дверью.
– Будьте осторожны, – крикнул он. – Если я захочу войти в вашу спальню, никакой замок меня не остановит.
Энн поняла, что говорит он правду. Но поскольку не могла придумать краткого язвительного ответа, то успокоила собаку и снова улеглась в постель.
Два дня спустя, в день собачьих испытаний, утро было ветреным и дождливым. Энн выглянула в окно, и сердце у нее упало.
– И нет даже одного шанса из миллиона, что Рори решит остаться дома, в тепле и уюте.
Хайленд-терьер, который сидел на кровати, склонил голову набок.