— Давай поищем...
Они сходятся спустя четверть часа, так и не обнаружив никаких следов Зыбина.
2. Полковник Штрэлер встревожен
Начальник штаба одной из пехотных дивизий группы немецких армий «Север» полковник Штрэлер никогда еще с такой тревогой не всматривался в обстановку, нанесенную на его оперативную карту.
Правда, дивизия генерала Ганштейна во время зимнего наступления русских не пострадала так, как другие части, но и ее изрядно потрепали в тех боях, отбросив километров на сто на запад. В весенние месяцы дивизия укрепилась на новом рубеже, но положение ее вовсе не такое уж надежное, каким считают его командующий армией и командир дивизии. Река Гремучая, отделяющая ее от русских, лишь кажется надежной защитой. Месяц назад, во время весеннего половодья, она осложнила бы их переправу, но теперь русские могут преодолеть ее без особого труда.
А как они умеют это делать, Штрэлеру хорошо известно. Когда в прошлом году Красная Армия форсировала Днепр, он служил в оперативном отделе штаба группы армий «Юг», которыми командовал фельдмаршал Манштейн. Будучи в прошлом инженерным офицером, полковник ведал фортификационными укреплениями правого берега могучей русской реки, ширина которой достигала в отдельных местах семисот метров. Все возведенные на правобережье укрепления не помогли, однако, сдержать натиск русских. Четыре их фронта почти одновременно вышли к Днепру и с ходу форсировали его.
Конечно, это была блестящая операция, дезориентировавшая немецкое командование о направлении главного удара русских. Штрэлер считал такое одновременное форсирование реки четырьмя фронтами лучшим видом не только оперативной, но и стратегической маскировки.
Полковник был сторонником трезвой оценки противника, его сильных и слабых сторон. Он, правда, опасался высказывать подобные мысли вслух, но никогда не одобрял официальную немецкую пропаганду, пытавшуюся объяснить все победы русских лишь численным их превосходством. Лично Штрэлер не верил в значительность этого превосходства. Оно не могло быть очень большим, особенно в количестве армий. Нельзя же механически сопоставлять общевойсковые советские армии и их стрелковые дивизии с немецкими. В русских армиях всего лишь по восемь-девять дивизий, тогда как в немецких в среднем по семнадцати. К тому же русские стрелковые дивизии на треть меньше немецких пехотных. Примерно такое же соотношение существует и в других родах войск. Немецкая танковая дивизия, например, равняется целому танковому корпусу русских.
Штрэлер видит преимущество противника в другом — в искусстве скрытно сосредоточивать действительно многократное превосходство на направлениях главного удара.