этот воздух, спиралью сверху вниз закручивающийся вокруг строения и бестелесными щупальцами тянущийся по земле к людям. Задрожали камни кладки, зашевелились, точно живые, вот один вырвало из стены, закружило в воздуховороте, шарахнуло оземь…
Он включил «третий глаз» и в магическом зрении увидел то же самое – за одним исключением: бессчетные щупальца ожившего воздуха были увенчаны зубастыми пастями, жадно нацеленными на людей.
– Уходим! – заорал Сварог. – Быстро! Олес, мать твою, бросай костер! Чуба! Где Чуба?
Олес от разлетающегося искрами костра метнулся к ругталю, подхватил, забросил на плечо… Одно из воздушных щупальцев просвистело в каком-то кайме от его ноги, Сварог выхватил шаур, дал очередь по башне…
Бесполезно. Ветер, да нет, какой там ветер, – ураган подхватывал звездочки и пускал их плясать в своем безумном танце. Рошаль мчался к Сварогу огромными прыжками, следом поспевали остальные, а Чуба где?! Вон она, слева, несется серой тенью за кустами… Они отбежали на треть кабелота от злокозненной башни и только тогда позволили себе перевести дух. Отголоски воздушной вакханалии долетали даже сюда – земля дрожала под ногами, а над деревьями медленно и красиво поднимался в закатное небо рой камней – останки древнего строения.
– Что… Что это было?.. – шепотом спросила Кана. – Опять землетрясение?
Сварог передернул плечами.
– Что, что… Понятия не имею, вот что. Граматар, понимать надо… Но одно знаю точно: ночевать мы туда не пойдем… Чуба, ты ничего не почувствовала?
Волк покачал головой.
– Странно… Может, это и не магия?
– Или магия очень древняя, – добавил Пэвер.
– Все, блин, возможно…
Этой же ночью Сварог проснулся от незапомнившегося, но неприятного сна и некоторое время тупо таращился в темноту, пытаясь сообразить, где он и что тут делает. Костер почти погас, угольки едва горят, где дежурный?.. А потом он увидел, что это вовсе не костер светится в ночи – костер горел совсем в другой стороне, а рядом темнел силуэт дежурившего Рошаля. Сварог приподнялся на локте, другой рукой нашаривая шаур, протер глаза, вгляделся.
Неподалеку, гораздо ближе, чем казалось сперва, над самой травой в беззвучном танце кружились фосфорически светящиеся пары в вечерних костюмах – настоящие люди, мужчины в черных фраках и женщины в белых и алых платьях, восемь пар, только ростом эти люди были с мизинец… как лилипуты Талара. Сварог почувствовал, как мигом вспотели ладони. А танцоры на зрителя не обращали ровным счетом никакого внимания, они были поглощены друг другом и музыкой, слышной только им самим. Они танцевали упоенно, судя по движениям – какой-то медленный вальс, и чем дольше Сварог смотрел на них, тем сильнее становилось чувство, что он погружается в ритм танца, сам становится частью беззвучной музыки…