Н-да… Оказывается, все это время я был под колпаком у Берии. Под довольно плотным колпаком. Конечно, мы не были такими наивными, чтобы не предполагать подобное. Но настолько плотно и прозрачно?…
А если он – Василий Иосифович – еще лучше и опытней меня? – все-таки решился я.
Ответь мне только на один вопрос, Егор, зачем вам все это надо? – в его глазах была усталость, очень большая усталость.
Вот что мне сейчас ему сказать? Правду? Всю правду? Что там, в другом мире мы просрали построенную такими же, как и здесь, Сталиным, Берией и всем народом державу? Искать виноватых? Нельзя, сейчас никак нельзя… Как объяснить, что нынешний Советский Союз теперь мне не менее, а даже более родной, чем та Россия? Слова, это будут только слова… Все эти годы он мне верил. Очень многое знал, еще больше понимал, плотно контролировал, но верил… Надо или рассказать все, до последней мелочи, или… не говорить ничего! И тогда я решился! Подошел к столу с музыкальным центром, включил. Пока лампы прогревались, нашел нужную пленку, вставил кассету и увеличил громкость и басы. Пока из колонок слышалось слабое шипение, подошел к маршалу и сел в кресло прямо напротив него. Глаза в глаза.
Мелодия была хороша. Просто великолепная мелодия. Но сейчас, важнее был текст песни. Поверит?
Забота у нас простая,
Забота наша такая:
Жила бы страна родная,
И нету других забот.
И снег, и ветер,
И звёзд ночной полёт…
Меня мое сердце
В тревожную даль зовёт.
Пускай нам с тобой обоим
Беда грозит за бедою,
Но дружбу мою с тобою
Одна только смерть возьмёт.
И снег, и ветер,
И звёзд ночной полёт…
Меня мое сердце
В тревожную даль зовёт.
Пока я ходить умею,
Пока глядеть я умею,
Пока я дышать умею,
Я буду идти вперёд.
И снег, и ветер,
И звёзд ночной полёт…
Меня мое сердце
В тревожную даль зовёт.
Не надобно нам покоя,
Судьбою счастлив такою.
Ты пламя берешь рукою,
Дыханьем ломаешь лёд.
И снег, и ветер,
И звёзд ночной полёт…
Меня мое сердце
В тревожную даль зовёт…
Старая песня Пахмутовой из того мира. Здесь ее еще никто не слышал…
Музыка кончилась. Мы сидели глаза в глаза и молчали. Наконец маршал спросил:
Говоришь, он лучше тебя?
На голову, – с готовностью подтвердил я.
И фамилия у него – Сталин, – размышляя вслух, произнес Берия.
И, возможно, это именно он давал советы Иосифу Виссарионовичу, – тоже как бы размышляя, добавил я.
Он?! – тут же вскинулся маршал.
Возможно, – я утвердительно кивнул, однако словами не подтвердил, но и не отрицал.
Берия задумался. Мы просидели в тишине несколько минут. Я не выдержал:
Лаврентий Павлович, в конце-то концов, председателем ГКО будете вы. Вася – вашим замом и председателем Президиума. А так как верховный орган управления в стране – ГКО, то вы всегда можете снять Василия.