— Как трудно подобрать к вам ключи, — шептала Амбруазина, пристально и жестко глядя на Анжелику. — Вы, такая красивая и волнующая, настолько, что я была почти готова отдать вам победу… Но это невозможно… Я хочу, чтобы вы знали все… Да, уже на следующий день он прислал мне записку, целое послание… В нем он описывал в незабываемых для меня выражениях то впечатление, которое я произвела на него, говорил, что знает о моих успехах в Сорбонне и сочтет за счастье принять меня в своих владениях, получить наконец возможность побеседовать с такой ученой женщиной. Далее он писал, что ему трагически не хватает в Америке именно такого общения, но что более всего его радует встреча с необыкновенно красивой женщиной. Дальше шли утонченные комплименты, которые я не раз перечитывала, чтобы до конца проникнуться ими.
Рука Анжелики почти машинально протянулась к Амбруазине.
— Что вам надо? — спросила та, глядя на протянутую ладонь.
— Покажите мне эту записку!
В диком взгляде ее соперницы блеснула искра.
— Вы решительно удивляете меня. Неужели вас не пугает, что вам будет очень больно?
— Случалось и худшее, — невозмутимо ответила Анжелика, сознавая, что сказала не правду и что ничего худшего в ее жизни не было по сравнению с этим мгновением, с той пронзительной болью, которую она испытала оттого, что засомневалась в муже, от страха, что ей вот-вот представят материальное доказательство его измены и она может навсегда потерять его.
— А если я вам скажу, что записка у меня не сохранилась?
— Тогда я отвечу вам, что вы лжете и не поверю ни одному слову из того, что вы мне только что рассказали.
— Тогда.., тем хуже для вас.
Амбруазина протянула руку к мешочку, вышитому жемчугом, который всегда носила на поясе.
— ..Я сохранила ее. Мне нравится перечитывать эти строки, особенно, с тех пор, как встретила вас… Я ценю удовольствие, которое мне доставляет все, что связано с графом. Мужчины любят лесть. Вероятно, вы плохо благодарили его за все то, что он вам давал, и поэтому он устал от вас.
Теперь сама жизнь Анжелики зависела от женских пальчиков, рывшихся в мешочке.
«Если она не найдет записку, значит, лжет», — повторяла она про себя.
— А вот и записка, — сказала Амбруазина. Анжелика узнала бумагу, на которой граф де Пейрак писал в Голдсборо. А когда Амбруазина развернула листок и показала ей, она издали узнала его беглый почерк ученого.
— Так покажите! — еще раз потребовала Анжелика. -Съежившись у камина, зябко кутаясь в одеяло и протягивая руку, она чувствовала себя нищенкой.
И не было сил встать и на равных сразиться с Амбруазиной.