Эксцентричность? Возможно. Но только для тех, кому неведома мука мученическая от ежедневной встречи с собственной физиономией.
Я могу говорить только о том, что испытываю; однако в настоящий момент я не испытываю ничего. Все кажется мне ничтожным, все для меня остановилось. Я стараюсь не извлекать из этого никаких выводов, пробуждающих во мне горечь или тщеславие. «Как много жизней мы прожили, — читаем мы в „Сокровищнице высшей мудрости“, — и сколько раз мы напрасно рождались, напрасно умирали!»
Чем дольше живет человек, тем меньше у него возможностей переменить веру.
Лучший способ избавиться от врага — везде говорить о нем только хорошее. Ему это перескажут, и он уже не сможет вам вредить: вы сломили его дух… Он будет по-прежнему воевать против вас, но без особого рвения и упорства, потому что подсознательно он уже перестал вас ненавидеть. Он побежден, даже не зная о собственном поражении.
Как-то Клодель безапелляционно изрек: «Я за всех Юпитеров и против всех Прометеев».
Что толку в том, чтобы утратить всяческие иллюзии относительно бунтарства: подобный вздор пробуждает дремлющего в вас террориста.
Мы не питаем ненависти к тем, кому сами нанесли оскорбление; напротив, мы согласны признать за ними все мыслимые достоинства. Подобное великодушие, к сожалению, никогда не встречается у тех, кому это оскорбление нанесено.
Я не слишком высоко ставлю тех, кто обходится без первородного греха. Что до меня, то я прибегаю к нему в любых обстоятельствах и не представляю, как бы я без него жил, не впадая в бесконечное уныние.
Кандинский утверждает, что желтый — это цвет жизни…Теперь понятно, почему этот цвет так неприятен для глаз.
Когда необходимо принять какое-либо важное решение, опаснее всего — просить совета у другого, ибо за исключением нескольких чудаков нет никого, кто искренне желал бы нам добра.
По мнению мадам де Сталь, выдумывание новых слов — «верный признак идейного бесплодия». В наше время это замечание представляется еще более справедливым, чем оно было в начале прошлого века. Уже в 1649 году Вожла заявлял: «Создавать новые слова не позволительно никому, даже королю».
Пускай же философы — даже в большей степени, чем писатели — задумаются над этим запретом, прежде чем начать философствовать!
За одну бессонную ночь узнаешь больше, чем за год сна. Точно так же можно сказать, что побои гораздо поучительнее, нежели послеполуденный отдых.
Мизантропия Свифта отчасти была вызвана ушными болями, которыми он страдал.
Если я и проявляю такой интерес к физическим недугам других, то лишь затем, чтобы сразу же обнаружить между нами точки соприкосновения. Иногда у меня создается впечатление, будто я разделял со своими кумирами все их страдания.