— Где карты военных действий? — спросил офицер.
— Не знаю… — пробормотал я.
Офицер вынул из кобуры револьвер.
— Сейчас ты все узнаешь! Лицом к стенке! К стенке! Где карты?
— Какие? — мой голос задрожал.
— Карты, на которых мы пили чай две недели назад! — не унимался офицер.
— Не знаю… — ответил я.
— Твое последнее желание? — холодно спросил он.
Вопрос прозвучал удивительно обыденно, словно спросили «который час?». Я подумал о своих желаниях.
— Если можно, хотелось бы разыграть последнюю отложенную партию в шахматы…
— Кем отложенную? — спросил офицер.
— Карповым и Каспаровым.
— А кто из них кто? — поинтересовался офицер.
— Оба наши, русские… то есть советские.
— Славно! — усмехнулся офицер. — Гражданская шахматная война! Или как ты там назвал — партия?! Ну давай разыграем, только я — белыми.
— Согласен! — выпалил я. — Значит, вы за Каспарова, я за Карпова.
Фельдфебель с белогвардейцами переворачивали заставу вверх дном, а мы с офицером разыгрывали отложенную партию. Офицер очень уважал Алехина, но больше никого из шахматистов назвать не мог. Играл он послабее меня. В тот момент, когда я объявил ему, то есть Каспарову, мат, в комнату вбежал радостный фельдфебель со свернутыми картами в руках.
— Вам мат! — объявил я.
— К стенке! — коротко скомандовал офицер.
Я подчинился. Офицер разложил карты на столе, выбрал нужную, потом подбежал к календарю.
— Ну, что, вашеродие? — взволнованно спросил фельдфебель.
— Через четыре дня погибнем, — покачал головой офицер.
Фельдфебель сглотнул слюну, покосился в мою сторону.
— Этого прикончим? — спросил.
Офицер окинул меня взглядом.
Неожиданно послышалось пипиканье радиоточки, сообщающей точное время.
Белогвардейцы вслушались. Пришло сообщение из Москвы о том, что отложенная партия между Карповым и Каспаровым была доиграна. Победил Каспаров. Офицер чертыхнулся.
— Опять неудача! — прошипел он сквозь зубы. — Выигравшие проигрывают!
— Живи! — крикнул он мне. — Живи и помни, как ты выиграл проигранную партию! Эх!!! По коням!
Белогвардейцы выбежали во двор.
Офицер медлил. Казалось, он не хотел уходить.
— А что там, за границей? — наконец решился спросить я.
Он удивленно оглянулся. Потом ответил: «Война!».
— Какая?
— Гражданская…
— А как же граница?
— Граница?! — ухмыльнулся офицер. — Граница не государственная, а временная. Ну все, живи себе! И наведи здесь порядок! Прощай!
Он вышел во двор. Кони заржали, и вскоре снова стало тихо.
Я помыл полы, сложил все по местам. Карты свернул и отнес в каптерку, из которой их вытащил фельдфебель, а потом сел на свою койку и никак не мог решить: докладывать капитану о нападении на заставу или не докладывать.