Она открыла холодильник, порылась на полках. И не нашла ничего соблазнительного: полпачки жирного стерилизованного молока, несколько яиц в колбасном фарше, кусок засохшего оранжевого сыра и три маленьких почерневших банана.
— Неужели Зоуи никто не говорил, — заметила она, — что бананы нельзя хранить в холодильнике?
— Чувствуй себя как дома, — предложил Гэвин.
— Что?
— Загляни во все шкафы, чего стесняться? Сунь нос в посудомойку. Не стесняйся. И стиральную машину тоже открой.
— Ну разве что она пуста, — сказала она. — Я только закину в нее одну-две вещички, что взяла с собой. Не люблю бросать грязное белье.
Колетт направилась в гостиную за своей сумкой. Гэвин потащился следом.
— Стало быть, ты не собираешься возвращаться?
— Ни в коем случае. Гэвин, извини, ты не мог бы отойти?
— Пардон. — Он шагнул в сторону. — А ты не будешь по ней скучать? По своей подруге?
— Я буду скучать по своим доходам. Но не беспокойся. Как-нибудь разберусь. Я собираюсь обзвонить несколько агентств чуть попозже.
— Сейчас затишье, — предупредил Гэвин.
— А у тебя на работе ничего подходящего нет?
— На работе? Не знаю.
Она уставилась на него, слегка выпучив белесые глаза.
— Гэвин — поправь меня, если я не права. — Она присела на корточки и открыла сумку. — Я буду недалека от истины, если скажу, что ты по-прежнему без работы?
Он кивнул.
Она вытянула грязное белье.
— И я буду недалека от истины, если скажу, что ты выдумал Зоуи?
Он отвернулся.
— И что то ржавое корыто на самом деле и есть твоя машина?
Черт, подумала она, как это на него похоже, его больше волнует машина, чем все остальное, вместе взятое. Гэвин стоял и чесал затылок. Она прошла мимо него и отнесла вещи на кухню.
— Это временно, — сказал он. — Я продал машину и купил подешевле. Но теперь ты вернулась…
— Вернулась? — холодно переспросила Колетт. Она наклонилась и достала серый носок из стиральной машины. Это был шерстяной носок, из тех, что штопают; с протертой пяткой. — И когда ты собирался сказать мне, что Зоуи не существует?
— Я думал, ты сама догадаешься. Так оно и вышло. Я должен был что-то выдумать! Ты же соловьем заливалась о Дине и остальных. Дин то, Донни се. Я должен был что-то выдумать.
— Чтобы заставить меня ревновать?
— Да. Наверное.
— Насколько я помню, я всего раз упомянула Дина.
— Он тебя кадрит, да?
— Нет, — ответила она. — Он умер.
— Боже! Серьезно? Не шутишь?
Она покачала головой.
— Несчастный случай, да?
— Вероятно.
— Вы перестали общаться? Я рад, что он умер. Наверное, я не должен был это говорить. Но сказал.
Она фыркнула.
— Он ничего для меня не значил.