— Карльхен остался в лагере, — засмеялся Жожо. — Кто знает, может быть, доктор из Дахау сегодня же отправит его в солдаты.
— В твои постельные делишки я не вмешиваюсь. Но говорить с тобой мне надо с глазу на глаз. Отошлешь ты этого парня или нет?
— Это что, приказ?
— Не мой, а кое-кого повыше.
— Je m'en fiche! франц.
— Жожо! — Гастон остановился, приподнял плечи, сжал кулаки.
— Хочешь подраться? — усмехнулся Жожо, но предусмотрительно снял руку с плеч Берла.
— Нет, не стану мараться. — И Гастон снова сплюнул. — Обидно вспомнить, чего ты только не наобещал, когда в Варшаве мы спасли тебя от штрафного лагеря.
Жожо слегка подтолкнул Берла.
— Иди вперед, малыш, я тебя догоню. — И он обернулся к Гастону. Верно, обещал… Ну, а вы выполнили свои обещания? Где конец войны? Где красное знамя над Берлином? Мне надоело ждать! Жизнь коротка. Пришло мое время, почему бы мне не пожить в свое удовольствие?
Гастон смерил его брезгливым взглядом.
— Кругом мрут люди, а Жожо хочет пожить в свое удовольствие. Торговать зубами мертвецов, сбивать цены Мотике, конкурировать с самим Дейбелем! Ловкач этот Жожо! Купил себе Берла и называет это жить в свое удовольствие. Пусть себе Франция и все остальное…
— Пусть! — сказал Жожо.
Гастон повернулся на каблуках и отошел, сжав кулаки в карманах. Ему не хотелось никого видеть. Вдруг он споткнулся. Кто-то подставил ему ногу. Это был Мотика.
— Что еще за дурацкие шутки? — огрызнулся Гастон.
Толстый грек с довольным видом расселся на камне у дороги и намазывал хлеб маргарином.
— Не злись, — подмигнул он элегантному французу. — Хочешь кусок?
— Нет, мерси.
— Погоди-ка. Для тебя, видно, мои манеры недостаточно изысканы? Тогда погляди-ка на своего дружка, нового капо Оскара. — Не поднимая глаз от хлеба, Мотика слегка кивнул головой вправо. — Вон он там сидит.
Гастон взглянул. В самом деле, там сидел чех-доктор с миской похлебки на коленях и крошил в нее сухие корки. Взгляды француза и чеха встретились, и они дружески кивнули друг другу.
Мотика, все еще не поднимая глаз, усмехался. «Погляди-ка на его манеры! Каков господин интеллигент! Крошит корку в суп, жрет, как свинья силос, а еще называется европеец!»
Гастон чуть не вытаращил глаза: не ослышался ли он? Здесь, в этой гнусной дыре, кто-то обеспокоен отсутствием хороших манер. И кто же, Мотика?!
Он молча зашагал и только через несколько секунд рассмеялся громко и зло, скаля зубы.
* * *
Потом он повстречал Фредо.
— Имей в виду, что Жожо совсем оторвался от нас, — проворчал он вместо приветствия, — я даже не передал ему твоего поручения. Партия уже не может на него рассчитывать. Если так пойдёт и дальше…