— А она-то откуда знает?
— А что не знает? — удивился Лис.
— Стоп! Что конкретно она тебе говорила?
— Что поговорить с тобой не может, я подумал, что свиданку не дают. А потом, все ли с тобой в порядке спрашивала.
— А ты что сказал?
— Что в порядке, что с тобой-то случиться может в СИЗО.
— Ты про СИЗО ей сказал.
— Да, нет, я думал, что она в курсе.
Ветхий тихо выругался себе под нос. Теперь Саша точно надумает много лишнего. Звонки сбрасывал, потом вообще не отвечал, и ещё Лис наплел, что с ним все в порядке. Зная Сашеньку, Ветхий понимал, что уже в черном списке. Наверняка подумала, что бросил.
Он дома только душ принял, прыгнул в машину и помчался за ней. Придется с боем пробиваться. Возможно, с Андреем в конфликт вступать, но Сашку он заберет, силой увезет, если надо будет.
Почти возле её дома, пришлось свернуть на объездную. У перекрестка суматоха какая-то, скорая, милиция. Авария, наверное.
Наконец, он затормозил у подъезда и взбежал по ступенькам наверх. Дверь открыта. Ветхий с опаской распахнул её шире и не смог сдержать болезненный возглас. Сашенька, его Сашенька, без сознания на полу в луже собственной крови. Одним прыжком подскочил. Дрожащими руками пульс пощупал, понимая, что свихнется, если опоздал. Едва-едва бьется сердце. Прижал, как самое дорогое сокровище, аккуратно поднял на руки и понес к машине. Она выживет, должна жить, иначе и ему смысла нет оставаться. Какой подонок посмел? Он найдет урода и убивать будет медленно. Только сейчас нужно спасать Сашеньку. Его единственную любовь, да что там — жизнь его…
1
Первые лучи солнца заглянули в окно. Саша их встречала. Как всегда, в течение последних девяти месяцев. Недавно гудевший зал опустел и застыл в одиноком безмолвии. Пустые столы, гора фишек, брошенные небрежно карты, пепельницы с горой окурков — все уже обыденно и привычно. Саша распахнула окно, выпроваживая стену табачного дыма. Костя закрывает дверь за последними игроками. Сейчас вернется, они пересчитают банк, посидят немного, отдыхая от напряжения и суматохи, и отправятся в постель, чтобы вечером повторить сначала.
Костя! Душа пела при одном упоминании этого имени. Она называла его только так. Не любила его прозвища. Рядом с ним забывала обо всем, до сих пор замирало дыхание, когда слышала его голос в коридоре, когда легко и нежно обнимал. Если бы не он… Да что думать. Не было бы уже её, если не физически, то морально. Саша поморщилась, когда вспомнила тот холод, сковавший её в больнице. Холод и безразличие. Сама просилась в психушку, нервы подлечить, но теперь благодарна, что Костя не позволил. Сам вытащил из ступора, заставил улыбаться, любить и жить. Все-таки он нереальный человек. Ну, не может быть у обыкновенного человека столько терпения. Опять "розовые очки"? Пусть. Жизнь слишком жестоко научила её не жить без эмоций. Страшно, когда заплакать хочется, а слез нет, когда улыбнулся бы, но лицо застыло маской. И поломать себя сил нет… И смотришь на любовь всей жизни, а сердце не реагирует, бьется ровно, как часы. Страшнее боли и страданий. Не знала, как в психиаторы такое состояние называют, и вообще имеет ли оно медицинское название, но ужаснее быть ничего не может.