Он разжал объятия, выпустил её из-под власти своего тела. Не имеет он права удерживать Сашу в таком аду. Не может отнимать шанса на счастливую жизнь, спокойную жизнь без грязи и криминала. Он увяз в своем мире и понимал, что никогда не выплывет. Не дадут выплыть, скорее потопят, но не позволят выбраться на берег. От бессилия заскрипел зубами. Смотрел, как она одевается, как пакует вещи, а сказать ничего не мог, не имел права просить её остаться. Только курит одну за другой сигареты.
На улице Сашу встретила суета оживленного дневного города. Люди куда-то спешат или к кому-то, но дороге мчатся машины, останавливаясь на светофорах. А она просто бредет в никуда, позволяя слезам катиться и срываться с подбородка на асфальт. Только что собственными руками разорвала сердце. Когда-то ещё до зоны они смотрели с Костей фильм "9 с половиной недель". Саша не могла понять тогда, почему героиня уходит в конце. Идет по улице и рыдает, потому что ушла, оставила позади часть своего сердца. А вот теперь сама идет и рыдает. Понимала теперь прекрасно, нельзя все время жить на надрыве, теряясь в омуте страсти, забывая о собственных интересах. Каждому нужна тихая гавань, в которой можно передохнуть, собраться с силами, чтобы снова кинуться в омут с головой. У них не было такой гавани и не будет, они просто сгорят в огне друг друга. Между ними возможна лишь страсть, как между героями задевшего за живое фильма. Но страсти им мало. Ветхий, наверное, сейчас сидит и курит на кухне, мысленно считая до ста, а она идет, не оборачиваясь, зная, что не вернется и страдая от этого.
5
За три месяца рабочая обстановка в душном офисе стала привычной, как и ранние подъемы, ночной сон без сновидений и слез. Последние полгода теперь казались нереальным фильмом, этакой бандитской мелодрамой. Саша ни разу не видела Ветхого, даже номер его стерла, чтобы не поддаться искушению. Хотя толку от этого, все равно цифры эти помнила наизусть. Сердце ничего не забыло, но Саша заставляла его молчать, погружаясь с головой в работу.
Она устроилась в ту же архитектурную фирму, только теперь её зачислили в штат. Саша даже не знала — радоваться или грустить. Работа с утра до позднего вечера не позволяла хандрить, но сложные отношения с коллегами напрягали. Их дизайнерский отдел прозывали на фирме женским царством со всеми вытекающими сплетнями и кознями. Саша же, как всегда закрыта для общения и поэтому прекрасный объект для невероятных предположений. Её считали странной, серой мышью, одиночкой, ещё она была матерью пяти детей и даже любовницей шефа, образцового семьянина.