— Умные? Не сказал бы.
— Зато послушные, — сказал патрульный, которому нетерпелось поговорить про своего бостонского терьера.
— Хватит, наслушалась, — оборвала его Адела, которая никак не могла взять в толк, что происходит. — Эй вы, полицейские из комедии! Вы собираетесь заниматься своими прямыми обязанностями?
— Конечно, мэм, конечно, — успокоил ее сержант. — Пошли, Билл.
Они направились к двери, и Смидли сопроводил их отчаянным стоном обреченного. Ноги у него подкосились, он упал прямо на сержанта, который упал на Аделу, которая спросила, что это он изображает — игру в футбол или сцену из фильма «Почтальон всегда звонит дважды»?
— Простите, мэм, — галантно произнес сержант. — Меня уронил на вас этот джентльмен. — Тут его осенило. — А вы, часом, не Адела Шэннон?
— Она самая.
— Разрази меня Бог! То-то я смотрю, лицо знакомое. Я видел вас в немом кино. Билл, помнишь Аделу Шэннон?
— Ясно, помню, — ответил патрульный. — Она была Владычицей Вулкана Страстей.
— И осталась, — сказала Билл. — А вы киноман, сержант?
— Да, мэм. Вы тоже связаны с кино?
— Уже нет. Я работала в «Суперба-Лльюэлин», но меня вышибли.
— Жаль. Что ж, дело житейское.
— Да, житейское. Патрульный горько рассмеялся.
— Вот он, Голливуд-то. Смех и грех.
Билл с интересом взглянула на него. Потом обернулась к сержанту.
— Похоже, ему Голливуд не по душе.
— Это правда, мэм.
Адела заскрипела зубами, сжала кулаки и заговорила подчеркнуто ровным тоном человека, из последних сил сдерживающего ярость, которая, если вырвется наружу, натворит много бед. Как и Смидли, пребывавший в полуобморочном состоянии, она чувствовала себя не в своей тарелке. Ненавязчиво усердные полицейские воздействовали на нее как один венский режиссер, памятный ей по старым временам, на голову которого она, в интересах искусства, обрушила бутафорский меч из фильма «Приветствуем тебя, Цезарь!»
— Можно на минуточку занять ваше внимание? — сказала она. — Намерены ли вы в ближайшее время предпринять какие-то действия или эта конференция продлится вечно? Вы зачем сюда пришли — преступников арестовывать или про собак болтать? Ответьте, если не трудно, — закончила она с очаровательной улыбкой.
Билл мягко, но решительно охладила ее пыл.
— Потерпи немножко, Адела. У нас целая ночь впереди. Так почему ваш приятель не любит Голливуд?
Чело сержанта омрачилось.
— На прошлой неделе он попытался определиться на работу на студию «Медула-Облонгата-Глутц», и его не взяли. Ему хотелось сниматься в комедии положений, а он им не показался.
— Шутите!
— Нет, мэм, так они и сказали.