— Разумеется, мадам.
— Спасибо, но пока задержись. Когда мы тут только что болтали, я забыла коснуться одной темы.
— Да, мадам?
— Дело вот в чем. У тебя была мать, Фиппс?
— Да, мадам.
— У нее были колени?
— Да, мадам.
— И разве ты, сидя у нее на коленях, не впитал простую истину, что следует быть порядочным человеком и не опускаться до преступлений?
— Нет, мадам.
— Какая небрежность! Ну ладно, Фиппс. Отваливай. Не забудь про коктейли.
— Немедленно займусь их приготовлением, мадам. Дверь за ним закрылась.
— Интересно, какова была матушка Фиппса? — вслух размышляла Билл. — Что-нибудь вроде королевы Виктории, наверное. — Она обернулась к Джо. — Это ты сказал «черт»?
— Я.
— Я так и знала. Ты настроен пессимистически.
— Это правда.
— Напрасно. Я возлагаю на лорда Тофема большие надежды.
— После всего того, что он тут наговорил?
— Об этом забудь. Раз его подружка позвонила ему с той стороны Атлантики, он опять увидит мир в розовом свете. Девушки так просто не лезут в карман джинсиков, чтобы оплатить счет за телефонные переговоры. Только в том случае, если в их сердце снова проснулась любовь, подобно утреннему солнышку рассеивая туман сомнений и непониманий. Я несказанно удивлюсь, если в ближайшее время мы не станем свидетелями следующей фазы, когда попугаи-неразлучники прильнут друг к другу и она попросит прощения за жестокие, неразумные слова.
— О, Билл! — вскричала Кей.
— Если все пойдет в соответствии с моими ожиданиями, мы станем свидетелями и того, как волна человеколюбия захлестнет лорда Тофема, смягчит его взгляд на мир и побудит к добрым делам.
Джо кивнул.
— Ей-богу, ты права.
— Еще бы. Через минуту-другую мы увидим совершенно другого лорда Тофема.
— И тогда ты с ним поговоришь?
— И тогда я с ним поговорю,
В холле послышались шаги, радостные, громкие шаги. Дверь широко распахнулась, и в комнату, приплясывая, влетел солнечный луч, одетый в хорошо сшитый серый фланелевый костюм.
— Ну, что я говорил! — возвестило новое, улучшенное издание лорда Тофема. — Все отлично. Все великолепно.
Билл похлопала его по плечу, не вызвав на этот раз никакого протеста.
— Именно такого исхода я и ожидала. Раз девушка сама вам звонит, значит, дело в шляпе. Она вас еще любит?
— Абсолютно. Она плакала, а я ее успокаивал.
— Лучше и быть не может.
— Она сказала, что послала эту злосчастную телеграмму, когда у нее зубы болели.
— И это определило ее взгляд на мир?
— Ну конечно.
— Абсолютно?
— Да, абсолютно.
— Вы меня очень порадовали. Я просто счастлива. А теперь, лорд Тофем, не могли бы вы уделить мне немного времени?