— Ой, Боже мой! — тихо охнул он. В темноте сада что-то мелькнуло.
Там, озабоченно глядя на него, стояла Джин. Вообще-то она смотрела через реку, но отец, появившись в освещенной двери, привлек ее внимание. Ей было очень плохо, и она надеялась, что разговор с ним принесет облегчение. Беседы их редко поднимались до сверкающих высот, но всегда были утешительны. Однако Бак нуждался в утешении еще больше, чем она; и она отбросила мысли, колючками впивавшиеся в сердце.
— Господи, что случилось?
— Джин?! Входи, дорогая. — Сэр Бакстон тяжело двинулся от двери и протопал к столу, а дочь его светлой тенью скользнула в кабинет.
— Что с тобой, Бак?
Сэр Бакстон уселся за стол. После оглушительного землетрясения, взорвавшего его мир, мягкое кресло казалось надежным убежищем.
— Она отказалась покупать дом. Отменила сделку, возвращается в Лондон.
— Что?! Почему?
Сэр Бакстон рассортировал мысли.
— Винит меня, что ее пасынок обручился с мисс Виттекер. Вдобавок, Поллен подбил Пику глаз, и она разоралась.
— Что?
— Понимаешь, она выходит за него замуж.
— Что?!
Сэр Бакстон слегка вздрогнул.
— Что ты заладила — «что?», «что?» — Бак с трудом сдерживался. — Еще раз крикнешь «что?», и у меня черепушка разлетится. Не за Поллена.
Он повернулся, намереваясь сломать карандаш (да, средство слабое, но лучше не пришло в голову), и потому не увидел, как внезапно засветилось лицо его дочери, словно распахнулись ставни и в комнату хлынул солнечный свет.
— Княгиня выходит за Адриана?
Внезапно сэр Бакстон вспомнил. Он встал, обошел стол, отечески разглядывая Джин. Ему все еще казалось невероятным, чтоб его дочка вдруг влюбилась в этого Пика, но Булпит говорил уж очень уверенно…
— Прости. Надеюсь, ты не очень расстроилась.
— Да я петь готова! И запою, если ты подтянешь!
— А? — Сэр Бакстон в изумлении разинул рот. — Разве ты не влюблена в этого прохвоста?
— Кто тебе сказал?
— Булпит.
— Он перепутал. Я влюблена в другого прохвоста! В Джо!
— В Джо Ванрингэма?
— В него самого.
— Нет, ты серьезно?
— Абсолютно!
— Джин! Господи, как я рад!
— Так я и думала. Он тебе нравится, правда?
— Сразу его полюбил. Прекрасный человек. Потрясающий. И… э… богат. Но какое это имеет значение? Для меня — никакого.
— Джо совсем не богат. У него нет ни гроша.
— Как это — ни гроша?
— По крайней мере, их мало. Но, как ты говоришь, — какое это имеет значение? Главное — любовь! Она, Бак, движет солнце и светила.
Мир вокруг сэра Бакстона задвигался на манер этих светил.
— Но его пьеса…
— О, с ней кончено!
— Отчего?
— Некогда объяснять! Бегу звонить ему!
— Да черт побери…