Маквей поднял глаза.
– Парню пытались развязать язык.
– Если б на его месте бы я, то сообщил бы им все на свете, – заметил инспектор. – Лишь бы поскорее прикончили.
– Зачем вы это мне показываете?
Маквей знал, что парижская уголовная полиция – одна из лучших в мире. Вряд ли она нуждается в советах чужака.
Лебрюн улыбнулся.
– Просто не хочу, чтобы вы уезжали в Лондон. Побудьте здесь еще.
– Не пойму, к чему вы клоните. – Маквей снова взглянул на фотографии.
– Этого человека зовут Жан Пакар. Он работал частным детективом в парижском отделении агентства «Колб Интернэшнл». Во вторник доктор Осборн нанял Жана Пакара, чтобы выследить одного человека.
– Осборн?
Лебрюн зажег еще одну сигарету и кивнул.
– Это сделал не Осборн, а настоящий профи, – сказал Маквей.
– Я не знаю. Наши эксперты обнаружили смазанный отпечаток пальца на осколке от стакана. Отпечаток принадлежит не Осборну. У нас в компьютере такого вообще нет. Мы послали запрос в Лион, в штаб-квартиру Интерпола.
– Ну и?..
– Послушайте, Маквей, это произошло всего несколько часов назад.
– Осборн тут ни при чем, – уверенно сказал Маквей.
– Разумеется, его там не было. Вполне возможно, что это вообще совпадение и с нашей историей никак не связано.
Маквей опустился на стул.
Лебрюн сунул папку обратно в ящик стола.
– Знаю, о чем вы сейчас думаете. Следствие и так зашло в тупик, а убийство Жана Пакара не имеет никакого отношения к вашим безголовым телам и отрубленной голове. Но вы ведь прибыли в Париж из-за Осборна. Он – ваша единственная зацепка. И теперь вдруг такое совпадение. Вы наверняка спрашиваете себя, а если все-таки еще покопаться, вдруг связь обнаружится. Я правильно понимаю ход ваших мыслей?
Маквей поднял глаза.
– Правильно.
Под ее окнами стоял черный лимузин.
Вера увидела его из окна. Сколько раз ей приходилось дожидаться появления этой черной машины? Сколько раз сердце ее замирало, когда лимузин выезжал из-за угла? А теперь ей хотелось, чтобы эта машина не имела к ней ни малейшего отношения. Как было бы замечательно, если бы она наблюдала эту сцену со стороны, а лимузин заезжал бы не за ней.
Вера была одета в черное платье, в черные чулки, в ушах – жемчужные серьги, на шее – жемчужное ожерелье. На плечи она набросила короткое манто из серебристой норки.
Шофер открыл перед ней заднюю дверцу, и Вера села. Секунду спустя машина тронулась с места.
* * *
В четыре пятьдесят пять Анри Канарак вымыл руки, пробил время на своем пропуске. Рабочий день окончен. В раздевалке его поджидала Агнес Демблон.
– Тебя подвезти? – спросила она.