Викентий Павлович уже понял, чем он займется сейчас, прямо с утра. В управление он подъехал только для того, чтоб захватить с собой унтер-офицера Акимова. Да напомнить Никонову:
— Серёжа, лезь на родословное древо Анненковых, не мешкай!
И поехал в здание военного архива. Хорошо, что Полтавский округ входил в сферу Харьковского гарнизона — все документы оказались под рукой. Акимов провёл его к нужным стеллажам, достал нужные бумаги. Отпустив унтера, Викентий Павлович расположился за столиком в тихом уголке, нашёл все записи, касающиеся штаб-офицера Загрельского.
Происхождение, родители, брат, сестра, гимназия… К этому, если нужно, он потом вернётся. А пока — дальше. Университет, медицинский факультет… Стоп! Медицинский! Это интересно. Правда, Владислав Загрельский окончил только три курса, потом был исключён. «За недостойное поведение»: кутежи, дебоши, не отданные денежные долги. Есть докладная записка двух преподавателей: они соглашаются с моральной необходимостью исключить Загрельского, но сожалеют, поскольку тот — очень способный к медицине студент, подающий большие надежды…
Аржен тоже медик. В Мюнхене он работал лаборантом, приглядывался, раздобыл бланки клиники — наверное, это было не слишком сложно. Подделал рекомендации… Однако, даже с рекомендациями простой лаборант не смог бы за три года стать отличным хирургом. А Загрельский — медик! Правда, недоучка, но зато — очень способный…
Почему, думая об Аржене, он всё время возвращался мыслью к Загрельскому? Загрельский уже почти семь лет, как мёртв! И всё же: если предположить, только предположить, что Загрельский не был убит в Севастополе, и что он — это Аржен. Тогда его должен был бы убить Коринцев. Узнать и убить! Узнать, например, по изуродованным пальцам. И Варя, она боится именно пальцев, потому что подсознательно помнит изуродованную руку насильника… Но в деле Загрельского нет упоминания о травме руки. Что ж, это понятно: войсковые сведения — это не криминальное дело, на особые приметы там внимания не обращают.
Но Коринцев не мог убить Аржена, у него, как раз, прекрасное алиби: в момент убийства он спасал девушку!
И тут Викентий Павлович чуть не задохнулся от догадки и негодования на себя, даже хлопнул ладонью по лбу. Всё так просто! Часы, их убийца мог намеренно разбить и остановить стрелки на нужном времени. А врачи ошиблись минут на пятнадцать-двадцать в определении срока смерти. Он ведь тогда ещё обратил внимание, что в номере закрыты все окна, и в комнате — жара: в отеле, несмотря на тёплую погоду, всё ещё топили. Да и доктора — не профессиональные патологи, а хирурги-глазники…