— Туманно, туманно. Пожалуй, мы можем инкриминировать пропажу яда Азарову, — сказал Холодайкин.
— Почему именно ему? Из показаний следует, что Азаров хороший, честный бригадир.
— Клинычев утверждает, что Азаров со всех сторон вел себя халатно, попустительствовал пьянству…
— Это надо проверить. У Клинычева самого рыльце в пушку…
— Погодите, — оборвал следователя Холодайкин. — Скорин еще не передал нам дело. Не располагая материалами, мы не имеем права делать выводы относительно Клинычева. Я считаю, что у нас есть все основания предъявить обвинение Азарову.
— А я считаю, что это еще рано делать. Мы имеем лишь косвенные и весьма отдаленные от сути дела улики.
— Их вполне достаточно. Первое — факт пропажи яда. Второе — наличие отпечатков пальцев на флакончике из-под яда… Третье — показания Эпова. Азаров предлагал продать ему яд.
— Может, это была шутка?
— Хороша шутка! Это уже факт. И пока Азаров будет расхаживать на свободе, у него есть возможность замести следы. Короче, пишите постановление. Санкцию на арест я дам.
— Алексей Владимирович, — мягко сказала Седых, — давайте еще немножко подождем, разберемся…
— Вяло, вяло вы дело ведете, Вера Петровна, — поморщился Холодайкин. — Вот увидите, как посадим его в КПЗ, сразу все завертится.
— И все-таки я настаиваю повременить с этим, — негромко, но твердо сказала следователь.
— Смотрите, — поднялся врио прокурора. — Я, как старший товарищ, дал вам совет. Во всяком случае, отберите у него подписку о невыезде.
В этот же день Седых взяла у бывшего бригадира змееловов подписку о невыезде. А на следующий день, когда они снова сидели с Холодайкиным над делом о пропаже яда, дверь распахнулась, и на пороге появился младший лейтенант Семен Трудных. Он приложил руку к козырьку и повернулся сначала к Седых, но потом, решив, что следует все-таки доложиться старшему по должности, обратился к Холодайкину:
— Разрешите доложить, товарищ временно исполняющий обязанности прокурора?
Алексей Владимирович слегка поморщился от напоминания, что он «врио», и сказал:
— Зачем такие формальности? Докладывай…
— Сегодня, товарищ врио районного прокурора, я рано утром прибыл по личным делам в аэропорт. Народу — не пройдешь. Два дня нелетная погода была…
— Если можно, короче, — нетерпеливо бросил Холодайкин.
— Это можно. Смотрю, гражданин Азаров ходит…
Холодайкин посмотрел на Седых, присел на стул и стал слушать внимательно.
— Я веду за ним наблюдение, — продолжал Трудных более уверенно, заметив, с каким интересом внимает ему врио прокурора, — памятуя, что у гражданина Азарова подписка о невыезде за пределы района. Объявляют посадку. Я продолжаю наблюдать. Азаров направляется с другими пассажирами на посадку к самолету. Значит, хотел улететь. Я тогда подхожу к нему и говорю: так-то и так, мол, не имеете права нарушать. Пришлось гражданину Азарову билетик сдать. Вместе со старшим сержантом Воробьевым мы доставили гражданина Азарова сюда, зная, что он проходит по делу…