Они присели на широкий диван, устланный ковром, и Каминская, немного растягивая слова, сказала:
— Вы мне страшно напоминаете Гришу Салье. Он играл злодеев — и как играл! (Семен Трудных поежился.) Ничего удивительного, в жизни он был отпетый негодяй!
— Да? Может быть… — пробормотал младший лейтенант.
— Это точно! Гриша Салье — его настоящая фамилия Тришкин — был форменный подлец… Нет, поразительное сходство. — Каминская отодвинулась, разглядывая Семена Трудных. — Как ваша фамилия?
— Трудных. Тришкиных в нашем роду не было, — поспешно ответил младший лейтенант.
— Говорят, гений и злодейство несовместимы! О! Я знаю, что совместимы! Гриша был тем и другим одновременно. Вы в Перми в тридцать пятом году бывали?
— Я тридцать шестого года рождения.
— Жаль! Не видеть Гришу Салье в роли Яго! Кстати, что это за мужчина? — строго спросила Каминская, указывая на фотографию, которую она все еще держала в руках.
— Один гражданин. — Младший лейтенант попытался повести разговор в нужном направлении. — Вы бы не могли рассказать о Гридневой? Дело в том…
— Боже мой! — всплеснула руками актриса. — Мы, кажется, выяснили: я не знаю никакую Гридневу.
— Вот она, — показал Семен Трудных на фотографию.
— Кто?
— Гриднева.
— Послушайте, вы в своем уме?
— Совершенно в полном уме, — обиделся младший лейтенант.
— Это моя дочь, молодой человек. И если это не она, то я сошла с ума.
Семен Трудных уставился на Каминскую.
— Хорошо, допустим, это ваша дочь, — начал он глухо.
Актриса, заломив руки, произнесла поставленным голосом:
— Вы говорите — допустим! Вот эти руки вынянчили ее, слабую малютку, хрупкую, подверженную всем болезням. О! Сколько вытерпела эта женщина, которая сейчас перед вами, сколько бессонных ночей у детской кроватки она провела, не смыкая глаз! А вы говорите — допустим!
Младший лейтенант почувствовал, что инициатива ускользает из его рук, и решил наступать.
— Если вы так любите свое дитя, то как же вы допустили? — строго посмотрел он на актрису.
— Что допустила?
— Уж и не знаете?
— Ничего не знаю.
— Неужели вы ничего не замечали?
— Нет. Я знаю, что у Оли все благополучно. Она весела, здорова, полна сил, молодости…
Семен Трудных покачал головой:
— Значит, скрытная у вас дочь. От родной мамаши секреты имеет. Брак-то у Гридневой того, не очень веселый…
Каминская схватилась за голову:
— Позвольте, позвольте, какой брак?
— А зачем она в Талышинск сбежала? — Младший лейтенант окинул взглядом комнату. — В таких хоромах только и хлебать счастье большой ложкой. Допек, видать, ее муженек здорово… Сильно пьет, говорят?