Я в два шага оказалась у двери и, схватив ее за руку, втянула к себе в дом и захлопнула дверь.
– Давай пакет. – Она молча отдала мне сумку, но осталась стоять на месте. Я прошла на кухню и поставила сумку на стол. «Небеса» сразу же заняли свое место в холодильнике, фрукты я свалила в раковину. Мыть или не мыть – вот в чем вопрос? Я открыла кран, и вода хлынула на гроздья винограда, сбивая спелые ягоды с веточек. Прополоскав таким нехитрым способом большую часть фруктов, я скинула их в большую пластиковую вазу. Глупо рассчитывать, что за это время «небеса» остыли, не люблю теплое вино – пока оно холодное, в нем восхитительный вкус винограда и лета. Ладно, будем пить теплое, потому что ждать я не хочу никак. Выудив из холодильника только что водворенные туда бутылки и взяв в другую руку вазу с фруктами, я пошла в комнату. Сунув бутылку Лешке, которая уже примостилась в углу дивана, я сделала большой глоток из своей бутылки.
– Там в коридоре разбитая бутылка, – мрачно сообщила Лешка.
¬- Ну и что? Мне какое дело. – выдохнула я, и, выхватив из вазы кисть винограда, сползла на пол.
– Пойдешь пьяная, наступишь…
– Откуда в тебе столько мрачности? Оракул, предскажи что-нибудь веселое, – посоветовала я, прикрывая глаза и отдаваясь пьяным волнам в голове.
– Ты пьешь вино из горла, закусывая его виноградом, лежа при этом на полу, и ты настолько пьяна, что стекло в коридоре тебя совершенно не волнует.
– Ну, а что в этом такого? Если тебя это травмирует, то веник и совок в ванной. Если нет, то перестань читать мне мораль. Тебя, кстати, молчание не напрягает? – подала я тонкий намек.
– Нет, ты хочешь помолчать?
– Точно! – я приподнялась и сделала еще один глоток. Закинув следом виноградину, я блаженно откинулась назад.
Я слышала, как Лешка встала с дивана, какое-то время она, мрачно сопя, орудовала веником. Потом все стихло, и шум ссыпаемого в мусорный пакет стекла стал последним аккордом в этом потоке звуков.
– Можно, я лягу с тобой рядом?
Я невольно вздрогнула. Лешка по обыкновению тихо подошла и нависла надо мной.
– Да сколько угодно. Пол большой. – пробурчала я.
Действительно, пол большой, но Лешка улеглась слишком «рядом со мной». Я заставила себя подвинуться. Теперь наши ноги не соприкасались. Мне было наплевать, поняла она мой жест или оценила его по-своему. Мне не хотелось, чтобы она касалась меня даже «случайно». Мне просто хотелось отключить мысли. Примерно через полчаса Лешка стала ворочаться. Понятно, что без привычки сложно долго лежать на полу и молчать, запивая молчание вином. Черт, Ларка, она же как бы твоя гостья. Я повернулась на бок и, подперев голову рукой, посмотрела на нее.