– Что ты там видишь? – прошептала Лешка прямо мне в ухо. Пока я думала, она незаметно перебралась ко мне, и теперь ее дыхание приятно щекотало мне щеку.
– Ветер… – немного подумав, ответила я.
– И что для тебя в ветре?
– Наверное, свобода… – я повернулась к ней, слишком поздно осознав, что наши губы находятся в соблазнительной близости.
– Ты думаешь, ветер – это свобода?
Ее дыхание обожгло мне губы. В голове затуманилось еще больше. Я поймала себя на том, что тянусь губами к ней.
«Меняй тему» – спасительно, но каким-то удушающе-далеким голосом скомандовало мое подсознание. О чем там она говорила? Почему я не замужем?
– А ты сама хочешь замуж? Ну, потом когда-нибудь? – выдавила я спасительную фразу.
Лешка вздрогнула и отстранилась, магия возможного поцелуя немедленно растворилась в воздухе, оставив после себя аромат абрикоса.
– Не могу представить себя в роли жены. – спустя мгновение ответила Лешка. – Наверное, это не мое.
Она отошла от меня и вернулась на диван.
– Вот как? – я повернулась к ней, свесив ноги с подоконника. – Но ты же считаешь, что женщины должны выходить замуж?
– Когда это я такое сказала? – теперь она не сидела, нахохлившись на краешке дивана, а, развернувшись ко мне, полулежала, прикрыв глаза, упираясь головой в мягкий подлокотник.
– Ээээ, ну вот, недавно… Я так поняла… – Лешкины ответы иногда меня просто вводили в ступор.
– Ничего подобного я не говорила, я только спросила у тебя, почему ты не замужем. Ты любишь одиночество и не любишь людей. Но некоторых терпишь. Выбираешь не по принципу «кого больше люблю», а по принципу «кто меньше мешает».
Она проговорила это спокойно и как-то без эмоций, даже глаз не открыла. Просто как факт. Мне нечего было на это сказать, кроме того, что за такой короткий промежуток времени она кое-что узнала обо мне. Хотя я такими словами никогда не думала, но, в сущности, она оказалась права.
Мы помолчали.
– А ты сама, по какому принципу выбираешь?
– А я не выбираю.
– Совсем?
– Совсем. Уже навыбиралась и выбрала.
– Ого. Так ты у нас влюбленная?
– Влюбленная. – она кивнула, и все так же, не открывая глаз, поднесла бутылку ко рту и сделала большой глоток вина. Что-то шевельнулось внутри меня. Оказывается ее жизнь, вне приходов в мой дом, мне интересна. Наверное, мне хочется расспросить ее. Но, блин, Ларка, подумай, какая любовь может быть в 19 лет? Первая? Или первая чуть раньше? Тогда вторая, пусть вторая будет. Можно ли ее считать серьезной? Наверное, нет. Можно ли вообще воспринимать серьезно человека в 19 лет?
Я сползла с подоконника.