Владислав Константинович посмотрел на макет парусника «Меркурий», вздохнул. И нарушил молчание:
— Знаете, что я однажды прочитал у Бальзака? Примерно так: ничего на свете нет прекраснее, чем скачущая лошадь, танцующая женщина и фрегат, плывущий под парусами.
— Накрылись мои паруса,— понуро сказал Дуля.
— Нет, я не понимаю! — воскликнул Костя,— Как он может все за тебя решать?
— Может,— сказал Дуля.
— Ты заранее не расстраивайся,— посоветовал Владислав Константинович.— Поговорим.
И в это время в передней требовательно зазвенел звонок.
— Он...— произнес Дуля.
Очкарик быстро пошел открывать дверь и вернулся в комнату с мужчиной могучего сложения.
— Проходите, пожалуйста! — пригласил Очкарик.
Мужчина стоял в дверях, пристально осматривал комнату.
— Здравствуйте,— сказал он наконец довольно.-. хмуро.— У вас прямо, как в музее.
— Здравствуйте,— дружелюбно откликнулся Владислав Константинович.— Что же вы стоите? Вот.— Он показал на кресло рядом со своей коляской.— Садитесь.
Мужчина прошел к креслу, грузно сел, побарабанил сильными пальцами по подлокотникам. Взглянул на старика в коляске.
— Я вас представлял...— начал он и остановил себя.— Это, значит, вы нашего Георгия к морским делам пристрастили?
— Давайте для начала познакомимся,— предложил старик.— Меня зовут Владиславом Константиновичем. Я бывший моряк.
— Никита Иванович Гусаков,— представился мужчина.— Отчим этого оболтуса.— Он кивнул на Дулю.— По профессии слесарь-инструментальщик.
— Отличная профессия,— сказал Владислав Константинович.
— Я тоже так считаю,— твердо и угрюмо согласился Гусаков.— Позвольте, Владислав Константинович, сказать вам прямо, по-рабочему. Задурили вы нашему Гарьке голову. У нас с матерью на его счет план вот какой: с осени пойдет в ПТУ при нашем заводе, мою профессию освоит.— Гусаков усмехнулся.— Может, я династию начну. И для жизни... Ничего, как-нибудь две с половиной имею. Плюс премиальные раз в квартал. И его натаскаю. У нас семья — еще двое, Гарьки помладше, и сейчас супруга тяжелая ходит, к осени ждем пополнение. Так что второй работник очень даже к месту придется.
— Я хочу корабли строить! — отчаянно крикнул Дуля.
— А я хочу быть китайским императором,— зло отрезал Гусаков.— Мало ли кто чего хочет.
— Подождите, Никита Иванович.— На щеках Владислава Константиновича выступил румянец. Говорил он с одышкой.— Давайте все обсудим спокойно.
— Что обсуждать? — начал горячиться Гусаков.— Вы тут все за нас с матерью решили: заканчивать ему десятилетку, институт выбрали. А с нами вы посоветовались? С родителями?