Он старше Кэйдара на два года, а её — на все четыре, но так не скажешь. Лицо молодое, высокие скулы и всегда гладко выбритый подбородок. Лидас следит за собой, настоящий чистюля. Вот и сейчас, сразу же с дороги приказал приготовить себе ванну и только после вышел к ужину.
Он очень редко улыбается, это Айна поняла лишь в эту минуту. А ещё он мало рассказывает о своём прошлом, о своей жизни. Он замкнутый какой-то, чужой тебе. Чем он живёт вообще? Чем занимается?
Строит поместье. Официально для Властителя, по-настоящему же хочет перебрать-ся туда сам, подальше от города, поближе к горам. Он не верит в то, что власть мо-жет перейти к нему, не стремится к власти. Даже жить собирается отдельно, своёй семьёй.
Для Правителя Лидас очень мягок характером. За все пять лет он ни разу не приказал высечь кого-нибудь из слуг, никого не ударил сам. Кэйдар знает эту его слабость и постоянно бьёт в одну точку. Со стороны они приятели, родня, но Айна, как всякая женщина, за внешними репликами и ответными улыбками чувствовала постоянное противостояние двух соперников, двух мужчин, обладающих немалой властью. Вот только Лидас постоянно уступал, чаще молчал или делал вид, что из-дёвка не достигла цели, осталась попросту незамеченной, непонятой.
— …Это дело нельзя так оставлять. Лучшему скульптору Столицы проломили голо-ву. Взбунтовались против существующих порядков. Раб не имеет никакого права на это. Он не смеет поднимать руку на свободнорождённого. Не смеет выступать про-тив воли хозяина, даже если тот вообще перестанет его кормить.
Есть единый закон, заведённый раз и навсегда, и если он не выполняется, нужно срочно принимать меры.
Кэйдар говорил громко, с раздражением в голосе, но его возмущение адресовыва-лось не нарушителям закона, а Лидасу. Он здесь, он в городе тогда, когда в горах до сих пор бродит шайка беглых рабов! Как можно быть таким мягкотелым?
— Когда ты поедешь ещё раз?
Лидас в ответ плечами пожал, ответил не сразу:
— Мне обещали доложить обстановку…
— Когда беглых поймают, ты, как хозяин, должен быть на месте, — Кэйдар довольно бесцеремонно перебил его. — Кто будет следить за выполнением казни?
— Я не собирался никого казнить.
— Это как? Встретим их гирляндами из цветов как победителей?
Лидас поморщился: ирония здесь вообще казалась ему неуместной.
— На рабов в эту зиму выросла цена. Хорошего работника купить сложно…
— Хорошего работника всегда купить сложно! Лучший работник тот, кто получает от тебя жалование каждую неделю…
— Ну, ладно. Если ты настаиваешь, я поеду ещё раз, — неожиданно согласился Ли-дас. — Хоть завтра.