Бирюков показал Хлудневскому взятую у его внучки Ларисы фотографию Жаркова:
— На этом фото Жарков похож на того, каким был в тридцать первом году?
Дед Лукьян близоруко вгляделся в снимок:
— Тут Афанасий Кириллович совсем юношей выглядит. В тридцать первом он намного старше был, но сходство безусловно имеется. Вот тут вот… — Хлудневский показал на правую скулу, — у него толстый рубец от ранения выделялся и, видать, нерв лица был поврежден. Когда Жарков сильно расстраивался, у него правая щека ходуном ходила…
Остаток воскресного дня Бирюков и Кротов провели в беседе с дедом Матвеем, оторвав старика от цветного телевизора. Дед Матвей на самом деле не только помнил Ерофея Николаевича Колоскова, но и знал из личного разговора с ним кое-какие подробности его биографии. Когда-то Колосков служил в Томском округе путей сообщения. Обслуживал судоходство на Оби и по притокам. Сам рассказывал, как принимал участие в ремонте Обь-Енисейского канала на реке Кети в тогдашнем Нарымском крае. На той работе и появилась у него мысль: бросить путейскую службу и заняться строительством частных водяных мельниц. В Березовке Колосков впервые появился летом 1907 года с первыми переселенцами из России, которые после столыпинской аграрной реформы эшелонами двинулись со своим немудреным скарбом в Сибирь. Снимались с насиженных мест, большей частью, люди смелые, рисковые, либо те, кому в российских краях терять было нечего. Дело в Сибири заварилось невиданное. В необжитой глухомани возникали поселения, будто грибы после теплого дождя. Истосковавшиеся по доброй земле переселенцы тут же начинали осваивать заросшую непроходимой травой да лесом целину, где не ступала человеческая нога.
Колосков, видать, сообразил, что урожаи на такой землице вырастут не шуточные, и развернул строительство мельниц да крупорушек на широкую ногу. Самые богатые мельники, развивая свое дело, шли к нему с поклоном.
— Где Колосков жил? — спросил Антон.
— Постоянно — в Новониколаевске. Когда же в Березовку наезжал, то останавливался у Хоботишкина. Илья просторный дом имел, и меж собой были они родственники.
— Какие?
— То ли свояки, то ли кумовья — бес их знает.
— Артельщиков, которые строили, Колосков на месте нанимал?
— Бывало, что уже и с готовой артелью приезжал.
— Не обижались на него?
— Артельщики? Не-е-ет. Он же им хороший заработок обеспечивал.
— А вообще как с народом Колосков жил?
— Хорошо. Мужики уважительно к нему относились. Всегда по имени-отечеству величали: «Ерофей Нилович».
— Почему же плотину «Ерошкиной» назвали? Вроде как-то неуважительно для уважаемого человека…