– Никто меня не бил. Успокойся, пока мне ничего не угрожает, и это – хорошая новость. Плохая заключается в том, что я не продвинулась ни на шаг в своем деле. Единственное, что меня огорчает помимо прочего, – пустой желудок. Слушай, у тебя в машине шоколадка не завалялась? – спросила она жалобно. – От этих зародышей живот болит и голова кружится.
Только сейчас Кирилл разглядел голодный блеск в ее глазах и всполошился еще больше.
– Стой здесь, – велел он. – Обед еще не кончился. Я схожу в столовую и принесу тебе чего-нибудь вкусненького.
С этими словами он нырнул в кусты, оставив Анну одну. Скоро она поняла, что место выбрано крайне неудачно. Судя по запаху, поблизости находилась помойка или что-то ей родственное. Кроме того, здесь было полно мух и сильно припекало. Из-за облаков неожиданно высунулось сухое сморщенное осеннее солнце, и Ане стало казаться, что на дворе не начало сентября, а разгар июля. Оставаться на месте ее заставляло только горячее желание съесть что-нибудь посущественнее, чем пшеничные зародыши. Сглатывая голодную слюну, она нетерпеливо переступала с ноги на ногу, то и дело поглядывая в сторону зарослей, за которыми исчез Кирилл. А он не заставил себя ждать слишком долго: запыхавшийся парень протянул Анне два огромных бутерброда с колбасой и солеными огурцами, которые она проглотила, практически не прожевывая.
– Господи, как мало надо человеку для счастья!.. – пробормотала она, чувствуя в желудке приятную тяжесть.
– Ну ты даешь! – восхитился Кирилл. – Такая маленькая, и так лопаешь. И как в тебе столько поместилось?
– Тебя бы на нашу диету! – огрызнулась Аня.
Она хотела еще что-то добавить, но не успела. Со стороны помойки донесся истошный женский визг. Не сговариваясь, Анна и Кирилл ломанулись прямо через кусты в ту сторону, где, не помня себя, визжала женщина.
Она стояла, широко раскрыв рот и неподвижно уставившись на что-то прямо у себя под ногами. Анна вытянула шею, стараясь разглядеть, что могло так напугать молодую русоволосую девушку в форме горничной. Ни маньяков, ни диких зверей поблизости не наблюдалось, равно как и ядовитых змей, ползающих в траве, но тем не менее девчонка была сильно напугана.
Когда Анна увидела то, что лежало у горничной под ногами, только что съеденный бутерброд настойчиво запросился обратно. Чтобы не опозориться при всех, Анна прижала пальцы к губам, стараясь проглотить ком, застрявший в горле.
Это был кот. Точнее, то, что осталось от кота. Покрытое свалявшейся черной шерстью брюшко было распорото, из него вывалились все внутренности. Зеленые, подернувшиеся мутной пленкой глаза животного застыли от предсмертного ужаса. Правая передняя лапа с растопыренными, острыми, как бритва, когтями, была вытянута вперед в последней попытке защитить себя. Кот, похоже, сражался до последнего, но это не спасло его от страшной смерти.