– Они все отделаются тюрьмой или ссылкой, – возразила Амалия. – Я не адвокат, но даже я помню законы. Непосредственный убийца погиб. Изобретатель сам, так сказать, лично, никого не убивал, и даже если его найдут, то ничего не докажут. Руководители – мужчину арестовали еще до 1 марта, а вторая – женщина. Хозяйка квартиры – тоже женщина и не принимала непосредственного участия в деле. Первому бомбисту всего девятнадцать, он дал массу показаний, и его наверняка помилуют. Тот крестьянин, который отстреливался, все-таки никого не убил. Правда, могут открыться дополнительные обстоятельства – что кто-то из них, к примеру, задушил Николая Петрова или пытался застрелить вас. Но все равно им грозит только тюремное заключение.
– Дети, – тактично вмешалась Аделаида Станиславовна, стоявшая в дверях, – может быть, вы сначала пообедаете?
– Мама, – возмутилась Амалия, – тебе бы только о еде говорить! Кстати, – спросила она у Александра, – Горохов сказал вам что-нибудь о тех, кто покушался на вас? Нашли кого-нибудь?
Корф поморщился.
– Да, я спрашивал Адриана Спиридоновича. По его словам, террористы отрицают, что стреляли в меня и что именно они убили Петрова и его мать. Правда, следователь говорил, что добиться от них чего-то вообще сложно, потому что народ они дерзкий и к откровениям не склонный. Таковы его собственные слова. И еще. Я спросил у Адриана Спиридоновича, не оказывал ли террористам помощь кто-нибудь, имеющий другие интересы, но тоже желающий устранения императора и нестабильности в государстве. Предположим, англичане или… Молодой человек запнулся, покосился на Аделаиду Станиславовну и вместо «поляки» сказал «немцы». – Так вот, Адриан Спиридонович уверял, что в ходе расследования ничего подобного замечено не было.
– Он мог умолчать о фактах, которые ему известны, – заметила Амалия. – В интересах следствия.
– Я тоже так подумал, – согласился Александр. – Но у меня создалось впечатление, что он говорил искренне.
– Я думаю, дети, – снова подала голос Аделаида Станиславовна, – что все-таки пора обедать. И не спорьте!
И дети покорились, дети пообедали, а потом долго совещались о чем-то с картой в руках и затем ушли.
В тот день они предполагали прочесать улицы за парком, окружающим Арсенал. Перед ними промелькнули Введенская, Белозерская, Кронверкская и множество других улиц, включая ту, что носила прозаическое имя Грязная. На всякий случай проверили Большую и Малую Дворянские, Архиерейскую, даже Большую Монетную и Каменноостровский проспект. Но нужного дома номер 6 нигде не оказалось.