Уж что-что, мятеж-то Васька Шуйский сумел организовать превосходно. Что называется, качественно! 17 мая москвичей разбудил набат. Все дворы, где жили поляки, литвины, западные русские, оказались блокированы. Только Константин Вишневецкий вырвался и поскакал на Кремль, повел своих 400 всадников. Но и его остановили, перегородив улицу, наведя пушку. А чтобы никто ничего не понял, по улицам бегали люди с воплями — мол, поляки царя убивают, царя спасайте! Поди разберись, кто кого убивает, да и лозунг, что называется, «идейно выдержанный».
В Кремле убили верного царю Басманова, перебили наемников-немцев, всех не сложивших оружие. Стрельцам пригрозили, что, если не оставят Дмитрия, ворвутся в их слободу, перебьют их жен и детей (среди прочих сентиментальных баек на Руси очень любят всхлипывать о чадолюбии предков). Стрельцы складывают оружие, и Дмитрий Иванович оказывается в руках заговорщиков.
Он и сам готов сражаться за свою жизнь. Грозит топором из окна, кричит: «Я вам не Борис!» (Видимо, знает, что Борис Годунов был убит?) И при прыжке из окна то ли ломает, то ли вывихивает ногу. Словом, даже убежать не может. Но и захваченный, он требует предъявления обвинений и чтобы на Лобном месте, при стечении народа, его мать опять признала бы его. Словом, если он ненастоящий царь — пусть его прилюдно уличат и осудят. Господа, скажите по совести… Самозванцы так себя могут вести?
Если бояре Шуйского считают его самозванцем… так вот же он, настал желанный час! Самое время позвать Марию Нагую, позвать настоятеля и монахов Чудова монастыря — пусть они вцепятся в самозванца с воплем: «Вот, мол, где ты, Гришка Отрепьев!» Но заговорщики — платная агентура Сигизмунда — действуют иначе… Кто первым открыл огонь, уже трудно установить. Потом на трупе царя насчитали 22 огнестрельных ранения. Как там у Ахматовой?
Не бывать тебе в живых,
Со снегу не встать.
Двадцать восемь штыковых,
Огнестрельных пять.
Только убийцы друга Анны Андреевны были все же посмелее: они и штыками кололи. А эти ведут себя именно так, как должны вести себя преступники, старающиеся замести свои делишки и побыстрее спрятать концы в воду. Как заговорщики, прекрасно знающие — перед ними настоящий царь. Дело зашло слишком далеко, теперь неуспех заговора для них уж точно обернется плахой… И они стреляют в царя, убивают. Судя по числу выстрелов, они торопятся, спешат, суетятся, мешают друг другу. Но ни один не подошел, не ударил железом в беспомощно лежащего царя. Никто не осмелился взглянуть в глаза убиваемому им человеку. Почему?!