Джимми пальцами ноги ловко выдернул у нее изо рта сигарету и отшвырнул в сторону:
— Девочкам курить вредно.
— Ах так! — пискнула белокурая и вцепилась зубами в его ступню.
Джимми лениво покуривал, небрежно оглаживая размякшие ягодицы рыжей, по-прежнему не подававшей признаков жизни. Белоснежная плоть легко подавалась под его сильными пальцами.
— Слушай-ка, — поинтересовалась белокурая, отрываясь от его мизинца, — а ты белых девочек любишь больше, чем черных?
— Мне без разницы, — равнодушно отозвался Джимми, но внутри у него начала проступать тихая ярость. — Все вы одинаковые.
Нашла чем интересоваться, шлюха. Не все ли ей равно? Что вообще за манера у них у всех — задавать такие вопросы? Вот и Кори тоже, бывало, разомлеет и начинает допытываться о том же самом.
— Ну, а тебе, крошка, какого цвета пенисы больше по вкусу?
— О-хо-хо! — хрипловато засмеялась белокурая. — Не в цвете дело, а в диаметре, малыш. Люблю толстенькие игрушечки — чтобы туго входили.
— И поглубже, да?
— И поглубже, и поглубже!
Глаза белокурой заблестели. Ей явно не хватило.
— Ладно, рыбка, потерпишь. Все тебе сразу возьми да подай. А ты попроси как следует — тогда, может, и получишь, — с издевкой сказал Джимми.
С мурлыканьем девица потянулась к его безвольно лежащему орудию, но Джимми отпихнул ее ногой:
— Я сказал — потерпишь.
Белокурая отлетела в сторону, но и виду не подала, что обиделась, продолжая хищно улыбаться.
— Ты меня разве больше не хочешь, малыш?
— Я всех хочу, — усмехнулся Джимми. — Но я же тебе сказал: попроси.
Девица встала на колени и молитвенно сложила ладони.
— Ах, возьмите свою покорную рабыню, мой великодушный господин! — жеманно пролепетала она. — Ах, отымейте меня, бедняжку, ради Бога.
Джимми отрицательно покачал головой:
— Не верю. Неубедительно. Ты, наверное, не хочешь. Просто придуриваешься.
Совершенно об обратном говорил плотоядный блеск ее голубых глаз и порывисто вздымающиеся полные груди с торчащими алыми сосками, но Джимми неумолимо продолжал гнуть свое:
— Ты, видать, фригидная. И не любишь, когда тебя трахают. Тебе больше нравится сосать клубничное мороженое, а не хороший хер. Разве не так?
— Нет-нет, мой господин! — взмолилась белокурая. — Я терпеть не могу мороженого! Не выношу клубники! Я хочу, хочу, хочу!
— Глупости. Тебе это только кажется. Ни фига ты не хочешь. Ты еще и ножки-то не научилась растопыривать. Плохо тебя учили.
— Ах, научите меня, мой господин! Научите меня раздвигать ножки, мои бедные нежные ножки!
— А тут тебе колледж, что ли? — фыркнул Джимми. — Тренировка для юниорок?