Ну, хватит!
Ирина брезгливо скривилась и уже открыла рот, чтобы выставить Лариску за дверь. Та, испугавшись, что ее не выслушают до конца, затараторила скороговоркой:
— А потом, когда часы начали отбивать двенадцать, у меня вроде задвиг какой-то произошел. Мне казалось, что мы на свадебной церемонии, как в американских фильмах показывают. Ну, помнишь, там священник обычно говорит: 'Если кто-то знает что-то, что мешает этим людям вступить в брак, пусть скажет сейчас или молчит во веки веков'. Меня и поперло. Как пелена на глаза упала: не вижу ничего, только цель — Сергей. Твоим он побыл двадцать лет, надо же по-честному, теперь ведь, думаю, моя очередь пришла. Ленин говорил делиться. В общем, остальное ты знаешь. Да, знаю, я подло поступила, но ты при всем желании не сможешь наказать меня больше, чем Серега. Он ведь жениться обещал — Маришка не даст соврать, на ее дне рождения и сказал, прямо при родителях, представил меня будущей женой. А потом, потом…
Лариска опять зашлась слезами, и сквозь всхлипывания Ирина услышала:
— Он в дом привел другую бабу! При мне, при ребенке! Привел какую-то гаражную шалаву, такую же чумазую, как и сам. Керосином провонялась насквозь! И заявляет мне: все, мол, Ларочка, надоела ты мне, я от тебя и так поимел все, что хотел. Спасибо, говорит, тебе за доброту твою сердечную, за то, что помогла от супруги постылой избавиться, а теперь проваливай-ка ты по добру, по здорову…
Ирина словно очнулась от гипноза. Кого она слушает? Ей что, мало лжи?
— Шли бы вы работать, Лариса Моисеевна. Хватит меня сказками от дел отрывать. Такую ахинею несете — слушать гадостно. Да и не собираюсь я с вами личную жизнь обсуждать. Ни свою, ни вашу.
— Ахинею?! — Лариска подскочила на стуле. — Ахинею, говоришь? Ее Женя зовут. Она у них в гараже слесарем работает. Баба слесарем! Не веришь? А ты у Маришки спроси. Или у свекровки бывшей. Она тебе всю правду скажет. И про меня, и про Женю эту. Они заявление в загс подали, так что у Маришки твоей скоро официальная мачеха появится. Пожалуйста, можешь мне не верить. Просто позвони в гараж, и попроси ее к телефону. Она наверняка с удовольствием сама подтвердит про загс.
Выпалив это на одном дыхании, Трегубович покинула кабинет, явно довольная собой.
После новогоднего Ларискиного 'выступления' Ира не собиралась верить ни единому ее слову.
Сначала действительно не поверила. Однако чуть позже, в тишине кабинета, стала прокручивать некоторые слова предательницы. Теперь паззл сложился в четкую картинку. Нашли в ней логичное место и звонки, и посторонний женский голос, о котором говорил Сергей.