Но Женя терпела: Бог терпел, и нам велел. Дождется, когда Сергей заснет, и плачет в подушку: ну когда, когда он поймет, что я лучше?!
Ждала, когда их отношения станут более близкими, душевными. Поначалу, ясное дело, ни о какой близости, кроме физической, и речи не шло. Но на том этапе это было вполне оправданно. Так она же давно не любовница! Ведь и в отпуск вместе ездили, и живут вместе уже несколько месяцев. Даже его дочь ее приняла: пусть не визжит от восторга, не вешается на шею, не говорит Жене каких-то особенных слов — этого от нее никто и не ждет. Главное — вполне по-человечески с нею общается. Почти. А тот, который должен бы оберегать ее чувства от разочарований, с каждым днем, кажется, отдаляется все дальше. Почему, почему?!
Почему, проснувшись в одной с нею постели, Сергей хмурится, вместо того, чтобы радостно чмокнуть ее в щечку? Или хотя бы с улыбкой пожелать доброго утра. Но он все чаще прячет от нее свой взгляд: натянет тренировочные штаны, отвернувшись к стенке, и бежит из спальни, будто преступник от погони.
Почему, столкнувшись в дверях или в проходе, отодвигается бочком к стене, освобождая ей дорогу? Почему отводит взгляд в сторону и даже не улыбнется? Почему они молчат в машине всю дорогу от дома к гаражу? И когда обратно едут — тоже молчат. Сергей будто специально включает музыку на полную громкость, лишь бы не говорить. И все чаще и чаще Женя стала ловить на себе его затравленный, измученный взгляд. Почему?!
Почему вместо того, чтобы становиться ближе друг другу, они только расходятся все дальше, словно едут на эскалаторе в противоположные стороны?
Это когда-то, в самом начале их отношений, им не о чем было говорить — однако тогда они все же находили общие темы. А теперь, спустя столько времени, Жене вместо того, чтобы мечтать о духовном сближении, все чаще приходится надеяться, что пропасть, возникшая между ними, не будет разрастаться, а останется хотя бы такой, как сейчас.
Давно чувствовала Женя, что надвигается что-то нехорошее. И сама иной раз готова была взорваться, так хотелось выяснить, наконец, отношения: кто она ему — кухарка, уборщица? Или кукла резиновая для отправления нужды определенного рода? Или любовница? Или все-таки жена, пусть хотя бы и гражданская?
Но одергивала себя в последний момент: не в ее положении качать права, ведь в любую минуту ей могут указать на дверь. А потому терпела, старательно подлащиваясь каждый раз, демонстрируя мнимую свою бестолковость. Мол, а разве у нас что-то не так, дорогой, разве есть какие-то проблемы? а по-моему, все нормально…