А что значили его слова о групповухе? Что за грязные инсинуации?! Что за намеки о том, что импотентов в их компании не оказалось?
С ужасом вспомнилось: она ведь в той компании была единственной дамой. Ее даже радовало отсутствие соперниц. Неужели?..
Да быть такого не может. Нет, это неправда! Хотя…
Нет, все равно нет! И пусть она ничего не помнит об этой вечеринке, как и обо всех предыдущих, пусть она помнит только то, с кем проснулась наутро — все равно не может быть, чтобы…
Он специально это говорит. Чтобы она, Паулина Видовская, забыла, что она звезда. Он просто зовет ее замуж. Весьма своеобразно, надо сказать. Для того чтобы она не отказала, мажет ее дерьмом: дескать, выбора у тебя нет, это я тебе еще одолжение делаю.
Сволочь. Ну ладно — захотелось тебе на звезде жениться. Но ты ж человеком будь, а не сволочью!
Хотела выкрикнуть ему все это в лицо, а вместо этого прошептала испуганно:
— Почему ты так говоришь? Какая групповуха? Почему ты все время называешь меня шлюхой?
— А как тебя назвать? Как бы ты сама назвала…ммм, даму, обслуживающую восьмерых мужиков? Даже не удаляющуюся для этого в отдельную комнату, а с видимым удовольствием проделывающую это на глазах истекающих слюнями кобелей. Можно, конечно, найти другие эпитеты, однако вряд ли они будут звучать более нежно, да и суть исказят. Я, например, не могу назвать тебя проституткой: ты не взяла ни копейки ни с меня, ни с остальных. Единственная плата за твои услуги — шампанское, но это такие мелочи, обычный разогрев перед сексом. И хватит об этом. Ты думаешь, мне приятна мысль о том, что моя жена шлюха?
На глаза навернулись слезы. Неужели вся эта грязь — правда?! Нет же, нет! Он просто сволочь, и играет свою сволочную роль до конца. Прекратить кошмар может только одно: ее согласие выйти за этого ублюдка.
Хорошо, пусть так. Если это цена ее свободы — она скажет ему 'да'. А потом… Не обязана же она выходить за него замуж, даже если сказала 'да'?
Однако слезы обиды сдержать не получилось, как ни пыталась.
Николай не преминул воспользоваться ее слабостью.
— О, прости, детка, я, кажется, уже нарушил свое обещание не напоминать тебе о прошлом! — воскликнул с изощренным издевательством в голосе. — Но я обещал тебе не делать этого с завтрашнего дня, а сегодня потерпи чуток, прочувствуй напоследок всю низость твоего падения. Хорошо хоть я пленку засветил — ребята ведь 'нащелкали' море пикантных фоток с твоим участием. Причем старались, чтобы в кадр попали не только твои прелести, но и личико, искаженное экстазом.
Издевательство уступило место злобе. Та в свою очередь досаде: