***
А потом был Новый год.
Как обычно, собрались дома у Русаковых. Никого чужих, только сами Русаковы, любимая теща и бабушка, да Лара Трегубович — куда уж от нее денешься.
В углу просторной гостиной сверкала высокая, под потолок, елка. В лучах гирлянды радостно плескались дождики, отсвечивая разноцветными бликами. Стол ломился от праздничных яств: Ирина, как всегда, не удержалась, и наготовила столько, что им и за неделю не осилить. А Вероника Николаевна принесла фирменные свои голубцы и заливное.
Все красивые, нарядные, веселые. Сергей, глава семьи и единственный мужчина за столом, налил дамам вина, себе немного водочки, и провозгласил:
— Ну что ж, давайте проводим старый год и дружненько, хором скажем ему искреннее спасибо. Год был, в общем и целом, неплохой. Да что там скромничать — отличный был год. За что ему и спасибо.
Все одобрительно зашумели, потянулись рюмками да фужерами друг к другу. Последние десять минут уходящего года прошли в непрерывном жевании и похвалах авторшам блюд:
— Ууу, а заливное-то на славу удалось! Ну, теща, ну, чудесница!
— Шуба замечательная вышла, — внесла лепту Лариска. — Я уже гору костей насобирала, но это ерунда. Главное — вкусно.
Что за человек? Не было в 'Шубе' никаких костей — Ира несколько часов их из селедки выбирала. Одна, может, и затесалась случайно, но ведь никак не 'целая гора'!
Президент уже вещал с экрана что-то праздничное, чего-то желал, что-то обещал, да только никто его не слушал. Самое время откупоривать шампанское, и внимание присутствующих сосредоточено на этом: от пробки увернуться, фужер подставить, чтоб на скатерть не пролилось.
Куранты на Спасской башне начали последний в этом году отсчет. Им вторили и люди:
— Раз, два, три, четыре…
К пятому удару в каждом фужере играло шампанское, шаля и забавляясь, разбрызгивая мельчайшие капельки на руки и носы гостей. Но никто, казалось, не замечал полусладких колючек, продолжая считать, сколько еще ударов осталось до Нового года, до нового счастья:
— Шесть, семь…
Аккурат за четыре секунды до нового счастья Лариска разбила старое:
— Пускай супружеская неверность останется в прошлом. С Новым годом!
Короткая тирада легла на оставшиеся секунды, будто отрепетированная, и в момент, когда куранты возвестили наступление следующего года, когда у соседей и на улице гремело дружное 'Ура', в квартире Русаковых повисла гнетущая тишина.
О шампанском, радостно плюющемся последними фонтанчиками брызг, никто не вспомнил. Взгляды были прикованы к рыжей ораторше. Однако задать вертящийся на языке у каждого вопрос никто не отваживался.