***
Она долго избегала ситуаций, когда ей пришлось бы остаться один на один с Черкасовым. Он и раньше вызывал в Ире не лучшие эмоции. Теперь же, после той жуткой новогодней ночи, с ним были связаны слишком неприятные воспоминания. Слишком… Такие воспоминания не способна аннулировать никакая красота.
Периодически им все же приходилось оставаться тет-а-тет по производственной необходимости. Как ни крути, а курировать работу маркетолога должна именно она — потому что именно она занимается экономической политикой треста. Ира вынужденно принимала его в своем кабинете. Как бы ни старалась она сократить эти визиты, но иногда вопросы оказывались слишком важными и серьезными, и тогда они оставались вдвоем относительно долго.
Эти посещения доставляли море радости секретарше — будь проклят тот день, когда Ира выбила эту штатную единицу! С нескрываемым удовольствием Трегубович появлялась в дверях кабинета и с тошнотворной слащавостью в голосе произносила:
— Ирина Станиславовна, к вам Вадим Николаевич. Примете?
Ирине хотелось размазать подлую дрянь по стенке, но, как показала практика, она ничего не могла поделать: поводов для увольнения по статье та упорно не давала.
— Пусть войдет, — сухо отвечала Ира, стараясь не подать виду, как неприятны ей и Трегубович, и этот красавчик Черкасов, будь он неладен.
— У-ху, — многозначительно кивала секретарша. Мол, знаем-знаем, зачем он к вам пожаловал. И добавляла отрешенно: — Как скажете…
И уже Черкасову:
— Входите, Вадим Николаевич, вас примут, — подчеркнуто холодно, с открытой неприязнью и даже презрением.
Не успевал Черкасов переступить порог, как Ирина в спешке крутила ручки управления жалюзи. Всех принимала в приватной обстановке — плевать ей нынче на забубоны Шолика! Только при Черкасове открывала прозрачные до безобразия стены, чтобы ни один, самый крошечный уголок кабинета не оставался скрытым от любопытных глаз секретарши.
Беседы и совещания с Черкасовым были для нее откровенным мучением. Она понимала, что пришел он к ней не просто так. Не по доброте душевной, не из личной прихоти — сугубо по делу. И решать эти дела ей все равно придется. Но взглянуть в его глаза никак не отваживалась.
Слишком много в ее жизни было связано с ним. А главное, Ира до сих пор не могла понять — когда впустила его туда? Она же не обращала на него внимания! Даже не видела в нем мужчину — настолько он был ей неприятен. И вдруг именно из-за него ее жизнь оказалась разрушенной.
Одергивала себя: нет, не из-за него — из-за подлой Лариски!
Так-то оно так. Но фотография…