— Ну что? — наконец-то прервал тягостное молчание Сидоров. — Что будем делать?
Катя даже не посмотрела на него. Недоуменно пожала плечом:
— А что нам делать? Мы, Юра, уже все сделали. Все, что могли.
— Это ты о чем? — на всякий случай уточнил он.
— Обо всем, — усмехнулась она. — Мало мы с тобой дел наворотили?
— А, в этом плане?
На несколько секунд Сидоров притих, словно вспоминая, чего же такого они натворили, потом согласился:
— Ну, если в этом плане… Это точно — наворотили. А, кстати, с чего все началось, ты помнишь?
Катерина вскинулась:
— Вот только не надо делать вид, что ты забыл! С твоей дурацкой сидоровой козы и началось, с чего же еще.
— А, ну да. Как всегда — все начинается с мелочей.
— Вот-вот.
Замолчали. Тем временем закипел чайник, немножко разрядив обстановку. Бросив по пакетику чая в каждую чашку, Катерина налила в них кипятку. Добавила ложечку сахара, тщательно размешала, стараясь по возможности не касаться краев чашки. Сидоров же чай проигнорировал.
— И что дальше? — сказал через несколько минут.
— А что дальше? — удивилась Катя. — Дальше — что имеем.
— А если мало того, что имеем?
Мало. Для Катерины это значило одно — ему не хватает ее, ему мало жены и сына. Но она не позволила сердцу радостно забиться. Сейчас ему мало семьи, потом будет мало любовницы — приведет вторую, третью.
— Придется довольствоваться тем, что есть, — холодно произнесла она. — Человек — такое животное, ему всегда мало.
— Ты прекрасно поняла, о чем я.
— Поняла. И ответила. Еще есть вопросы?
Любовь любовью, но в ее душе накопилась такая усталость от осознания безнадежности, что не хотелось никаких разборок. К чему они, если результат все равно будет отрицательным?
Сидоров вытащил из нагрудного кармана очки, тщательно протер их носовым платком, надел. Внимательно посмотрел на Катерину, только после этого ответил:
— Нет, никаких вопросов. Разве что утверждение.
Катя выжидательно посмотрела на него, и ничего не ответила. Тот продолжил:
— Ты любишь меня.
Хотела бы фыркнуть, усмехнуться, придать лицу выражение беззаботности, да не вышло. Спросила напряженно:
— С чего ты взял? Не люблю, никогда не любила. Неужели ты не понял, что я к сидоровой козе прицепилась, как к единственной возможности порвать с тобой отношения? Нет, Юр, не люблю. Правда не люблю. И…
Не было сил врать. Душа рвалась к нему, но мозг упорно давал команду на ложь. После короткой паузы Катя продолжила:
— И шел бы ты домой, Сидоров. Тебя там ждут. А тут ты никому не нужен. Я не люблю тебя, Сидоров. И ты меня не любишь. Так, встретились после долгой разлуки, ты женат. Во мне ревность взыграла — как так, раньше меня любил, а теперь какая-то рыжая около него вьется. А потом вспомнила, что не любила. Иди, Юра, иди. У меня к тебе никаких претензий, ты, в принципе, неплохой человек. Это я дрянь, знала, что у тебя семья, но тешила самолюбие.