Дима позвонил, когда за Зиминым только-только закрылась дверь. Он ушел, даже не попрощавшись, даже не дожидаясь, когда Женя выйдет из ванны. Просто ушел по-английски, тихо, скромно, не прощаясь. Получил то, зачем пришел, и не стал прощаться. И благодарить не стал. Зачем? Ведь не за романтикой приходил, не за любовью. Он приходил получить долг…
Сквозь шум льющейся воды Женя услышала хлопок входной двери и сразу все поняла. Присела на край ванны, и заплакала, уткнувшись в мохнатое банное полотенце.
И тут раздался звонок. Меньше всего на свете Жене сейчас хотелось с кем-нибудь говорить. Тем более с Димой. Нехотя сняла трубку, но сил выдавить из себя хотя бы одно слово не было.
— Алло! — вновь и вновь вопрошала трубка требовательным голосом Городинского.
От звука его голоса Жене хотелось говорить еще меньше, чем мгновение назад.
— Алло! Ну что ты молчишь, Женька?! Алло? Ты там? Малыш, у тебя все нормально?
Женя с огромным трудом разлепила губы, чуть припухшие от жарких поцелуев страшного человека Зимина.
— Да, — хрипло ответила Женя.
— А что ж молчишь?
— У тебя тоже все нормально, Дима, — едва слышно произнесла она. — Ты можешь ни о чем больше не переживать.
— Что? — обрадовался Городинский. — Всё?! Он приходил, да? И ты… И ты… Ты все сделала, как надо, да? Женька, какая ты у меня молодец! Ты даже сама ему позвонила? Вот умница, а я только собирался, всё духу никак не мог набраться позвонить этой сволочи. И ты… И ты… Ты все сделала, как надо, да? Женька, какая ты у меня умница! Спасибо, моя хорошая! Спасибо, родная! Теперь он у нас в кармане! Вот теперь пусть только попробует сунуться — я ему быстро рога поотшибаю! Жень, я сейчас приеду, да? Ты же еще не будешь спать? Надо же отметить такой праздник. Тем более, он мне больше не помеха. Даже если еще раз меня там застукает. Я еду, малыш!
— Не надо, — твердо ответила Женя.
— Как не надо? — опешил Городинский. — Что ты говоришь, милая? Это же я, я, твой Димуля! Эй, эй, детка, ты в порядке?
— Я в порядке. И ты теперь в полном порядке, Дима. Только не надо ко мне приезжать.
— Что, так устала? Бедная моя! Ну хорошо, ты ложись баиньки, отдыхай. Заслужила, детка. А я завтра приеду, и мы отметим как положено, договорились? Я завтра обязательно приеду, я дико соскучился!
Женя рассердилась:
— Я же сказала: не надо приезжать! Никогда! У тебя теперь все будет хорошо, не волнуйся. Но не надо сюда приезжать. Никогда. И звонить не надо. Всё, Дима, желаю творческих успехов.
Женя хотела положить трубку, но не успела. В ухо ударил жалобный голос, почему-то вызвавший отвращение: