Фильм закончился, и после короткого рекламного блока начался праздничный концерт. И опять, словно издеваясь над Женькой, на экране замелькала довольная физиономия Городинского:
— С новым годом, страна!
Женя скривилась: хоть бы что-нибудь новенькое придумал, что ли, а то по каждому каналу одно и то же повторяет, как ученый попугай. Господи, и как она могла любить это убожество? Или нет, вряд ли это была любовь. Но как она могла вбить себе в голову, что любит это ничтожество? Пусть яркое, пусть эффектное, но ведь все равно серое ничтожество!
Как она могла угробить на него пять лет собственной жизни? Пять лет собственной молодости?! Ради него отказывалась от других знакомств, попросту не замечая никого вокруг. Того же самого Антона, например. Ведь, не будь она зациклена на Городинском, кто знает, может, и не занес бы ее Антон в свой черный список, может, и вышло бы у них что-то путное? А в благодарность за ее любовь, за ее верность Городинский потребовал от нее такой мерзости… Ну, скажем, он-то на то и мерзавец, чтобы ставить ультиматумы, но как она могла не только согласиться, но и выполнить его требование?!
Разве хоть когда-нибудь Женька сможет саму себя простить? Не Зимина, поставившего ультиматум, не Городинского, заставившего его выполнить. А саму себя? За то, что позволила сделать с собой и Городинскому, и Зимину? Простит?
Городинскому — однозначно нет. Зимину? Зимина трудно не простить. Потому что именно он открыл Женьке глаза. И открыл именно в ту минуту, когда она, казалось бы, пала ниже всех допустимых уровней. А поэтому, пожалуй, Зимин в данном процессе не столько обвиняемый, сколько сообщник. Ее ли сообщник, или же сообщник Городинского — это уже не так важно. Важно то, что несмотря на непосредственное участие в рассматриваемом событии, в данном процессе по Женькиной версии он выступает всего лишь как свидетель. Потому что несмотря на однозначную виновность, у него имеется очень веское оправдание: он помогал. Пусть весьма странно, пусть не ради Женьки, а сугубо ради себя, любимого, но в результате очень сильно ей помог. Помог понять, какое ничтожество она пригрела у себя на груди. А еще помог познать, что такое настоящий мужик рядом.
Женя расплакалась. Ну вот, как всегда — еще до наступления нового года макияж уже безнадежно испорчен. Да и зачем он ей нужен? Кто ее увидит? Кому она нужна?
Но ведь он так близко! Он был совсем рядом еще несколько минут назад! Что же она наделала?! Зачем она его выгнала? А вдруг это был тот самый счастливый случай, который бывает раз в жизни? Тот, которого все так ждут? Тот, в ожидании которого она уже давным-давно извелась? Может быть, нужно бежать за ним, звать обратно? Быть может, еще не поздно все исправить?