Вова опешил и обрадовался одновременно. Пусть она ему в очередной раз отказала, но зато ведь заговорила! Значит, она уже почти готова простить его, она уже не так ненавидит его, как сразу после трагедии.
— Что за глупости, малыш? Что ты такое говоришь? Какая же ты нищая?! Ты же знаешь, что все, что есть у меня — твое. Я же стараюсь только ради тебя, я кручусь, я зарабатываю только для того, чтобы ты не знала ни в чем недостатка. Да для кого же мне еще стараться, ты же моя единственная, моя любимая, — а руки уже начали нежно поглаживать шелк на Танином животике.
Таня резко прервала наглое вторжение:
— Перестань! Я сказала, что не могу с тобой спать, я сама себя уважать перестану. Я не ровня тебе, я не хочу чувствовать себя твоей игрушкой. И хватит об этом.
И, как обычно, отвернулась от мужа, показывая, что разговор окончен.
Володя недоумевал. С одной стороны, дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Таня начала с ним разговаривать, и это было главное. Теперь она говорила с ним не только в постели, но и, пусть пока еще редко, но уже отвечала на некоторые его бытовые, ничего не значащие вопросы или реплики. Отвечала порой сквозь зубы, неприветливо, иногда совершенно равнодушно и без малейшего выражения, лишь, как робот, констатируя факт. Но все-таки отвечала! А значит — простила! Но в постели, в постели была упорно холодна и неумолима:
— Найди себе ровню, с ней и спи. Я не хочу чувствовать себя проституткой.
Дрибница подлащивался к ней и так и этак, дарил эротическое нижнее белье — уж куда, кажется, откровенней намек! Осыпал супружеское ложе лепестками роз, стоял перед любимой на коленях — Таня была неумолима:
— Я не могу себе позволить близость с тобой. Мы в разных "весовых категориях".
— Так что мне, разориться, что ли? — вспылил Дрибница. — Ты наказываешь меня за то, что я богат?! Я должен отказаться от всего?
— Это твои проблемы, Вова. Я сказала, что меня не устраивает. А ты думай, как это исправить.
И Таня в очередной раз отворачивалась к стенке.
Сначала Вова надеялся, что это очередная игра, маленькая Танина месть за произошедшее. Вернее, маленькая часть большой, длящейся уже много месяцев, мести. Однако проходили дни, недели, Таня становилась более разговорчивой в быту, но в постели по-прежнему была неумолима, требуя от Дрибницы неизвестно чего. Естественно, расставаться с бизнесом ему совсем не улыбалось — он трудился над своим состоянием годы, налаживал бесперебойное поступление денег на банковские счета, а теперь должен продать свое детище?! Да ни за что! К тому же, даже перестав быть хозяином сети предприятий, он все равно останется богат — не отдаст же он их даром первому встречному за красивые глазки, а значит, это все равно не решит проблему. Так чего же она хочет, чего добивается? С каких пор стала так щепетильно относиться к его материальному благополучию?