Водитель недовольно посигналил, мол, или садись, или отпусти двери, не срывай график. Парень отпустил Танину руку, поднялся на первую ступеньку и прокричал сквозь закрывающиеся двери:
— Во вторник, в семь, здесь же! Я буду ждать тебя, слышишь?..
А автобус уже ехал дальше. Луиза, обиженная тем, что во сне видели не ее, прошипела сквозь зубы:
— Придурок, — при этом красноречиво глянув на Таню. Мол, надеюсь, ты понимаешь, что это чушь собачья и никто нигде тебя ждать не собирается.
А Тане так понравилось это маленькое приключение. Он искал ее, он видел ее во сне. Конечно, скорее всего это вранье, но как романтично! А вдруг?..
Вдруг не произошло. Вообще-то Таня и не собиралась идти на эту встречу, да и, честно говоря, сама сомневалась, что она может состояться. Но случилось так, что именно в это время ей довелось возвращаться после семинара и она проезжала ту остановку не в семь, но минут в десять восьмого. Стоит ли говорить, что никто ее там не ждал. Впрочем, ее разочарование было совсем-совсем легким…
***
Слова пятнадцатилетней девчушки ранили больно, но, поразмыслив над ними, Патыч пришел к выводу, что Таня права. Кто он такой? В двадцать лет не имеет ни образования, ни профессии, ни работы как таковой. Сколько можно выколачивать из пацанов-дистрофиков карманные деньги, сколько еще малолеток нужно лишить невинности, чтобы усмирить свою гордыню за один-единственный прокол с Танькой? А может, действительно пора взяться за ум? Сколько можно жить на нищенскую материну пенсию? Вопрос хороший, только ответить на него сложно.
Чем он может заняться, чтобы и не уголовнонаказуемо, и материально-существенно? Ведь вкалывать чернорабочим где-нибудь на стройке, или грузчиком в гастрономе очень не хотелось. Конечно, на высокоинтеллектуальный труд он и не претендовал — куда ему, с незаконченным средним образованием? Но и ставить крест на себе в двадцать-то лет не хотелось. Как не хотелось и на зону, на отсидку за какую-нибудь юношескую проделку. Армия ему, слава Богу, не грозит, и вовсе не по болезни. Просто так уж оказалось, что он — единственный сын престарелой мамаши, да еще и инвалида, а это значит, что доблестная наша армия очень постарается обойтись без бойца Карпова Алексея Пантелеевича, проще говоря, Патыча.
Долго думал Лешка, чем таким полезным себя занять. То ему работа не подходит, то он не подходит работе. Пока, наконец, не наткнулся на газетное объявление, гласившее о том, что станции техобслуживания требуются квалифицированные рабочие. На квалифицированных он, правда, не тянул, но объявление показалось заманчивым. Тем более, что обещанная зарплата, указанная в скобочках, приятно удивляла. А ведь всем известно, что на станциях техобслуживания, как говорится, "не подмажешь — не поедешь", так что, кроме официальной зарплаты должен быть еще неплохой довесок от благодарных клиентов. А, если и лежали у Патыча к чему-то руки, то это как раз к железкам. Даже странно, что он сам до этого не додумался.